Александр Быков - Эпоха Куликовской битвы

И когда князь перешел за Дон в поле чистое, в Мамаеву землю, на устье Непрядвы, то один Господь Бог вел его, не был ему Бог чужд. О, крепкая и твердая дерзость мужества! О, как не испугался, не устрашился такого множества вражеских воинов? Ведь поднялись на него три земли, три рати: первая – татарская, вторая – литовская, третья – рязанская. И все же всех их не испугался, нисколько не устрашился, но, верою в Бога вооружившись, и силою креста честного укрепившись, и молитвами пресвятой Богородицы оградившись, Богу помолился, так говоря: «Помоги мне, Господи Боже мой, и спаси меня милости твоей ради, видишь, как враги мои умножились против меня. Господи, почему так умножились враждующие со мной? Многие поднялись на меня, многие борются со мною, многие, враждующие со мной, преследуют меня, все народы ополчились на меня. Именем Господним сопротивляюсь им».

И был шестой час дня, и начали появляться поганые измаиль-тяне в поле, ведь было это поле чисто и велико очень. И тут изготовились татарские полки против христиан. И тут сошлись полки. И, великие силы увидев, пошли войска, и земля загудела, горы и холмы затряслись от множества бесчисленных воинов, извлекших и взявших в руки оружие обоюдоострое. И слетелись орлы, как написано: «Где трупы, там и орлы». Когда пришел срок, прежде всех начали сходиться сторожевые полки русские и татарские. Сам же великий князь ринулся сначала в сторожевых полках на поганого царя Теляка, дьявола во плоти, прозываемого Мамаем; после этого, немного погодя, вернулся князь в главный полк. Ивот пошла великая рать Мамаева и вся сила татарская, а отсюда великий князь Дмитрий Иванович со всеми князьями русскими, изготовив полки, пошел против поганых половцев со всеми войсками своими. И, с умилением воззрев на небо, вздохнул он из глубины сердца и произнес слово псаломское: «Братья, Бог нам – прибежище и сила».

И тотчас сошлись обе силы великие на долгое время, и покрыли полки поле будто на десять верст – столь много было воинов. И была эта великая сеча жестокой и битва упорной, так что земля содрогнулась, и от начала мира не бывало такой сечи у великих князей русских, как у этого великого князя всея Руси. И бились они так с шестого часа до девятого, как дождь из тучи, лилась кровь тех и других – русских сынов и поганых; бесчисленное множество пало убитыми с той и другой стороны: много русских побито татарами, а русскими – татар, падал труп на труп, и падало тело татарское на тело христианское. И было видно, как в одном месте русский за татарином гонится, в другом – татарин русского настигает. Смешалось все и перепуталось, ибо каждый стремился своего противника одолеть.

И сказал сам себе Мамай: «Волосы наши разрываются, очи наши не могут горячих слез источать, языки наши немеют, горло мое пересохло, и сердце замирает, чресла мои окостеневают, колени мои подгибаются, а руки цепенеют».

Что нам промолвить или сказать, видя пагубную смерть! Одних мечами рубили, других на копья вздымали. И охваченные страхом москвичи многие неопытные, увидев это, устрашились и отчаялись в своей жизни и обратились в бегство, и побежали, забыв, как мученики говорили друг другу: «Братья, потерпим немного: зима люта, но рай сладок, и страшен меч, но сладка награда». И иные сыновья агарянские бросились бежать, слыша крик страшный и видя злое убийство.

И вот потом, в девятый час дня, обратил Господь милостивый взор свой на всех князей русских, и на мужественных воевод, и на всех христиан, дерзнувших встать за христианство и не устрашившихся, как не устрашаются великие воины. Видели праведные, как в девятом часу во время боя помогали христианам ангелы и святых мучеников полк, воина Георгия и славного Дмитрия, и великих князей тезоименитых Бориса и Глеба, был среди них и воевода высшего полка небесных воинов архистратиг Михаил. Двое воевод видели эти полки, трехсолнечный полк и пламенные их стрелы, которые летели на врагов. Безбожные же татары от страха Божия и от оружия христианского падали. И даровал Бог нашему князю победу над иноплеменниками.

А Мамай, затрепетав от страха и громко восстенав, воскликнул: «Велик Бог христианский и велика сила его: братья изма-ильтяне, беззаконные агаряне, бегите непроторенными дорогами». А сам, повернув назад, без промедления побежал в Орду. И, услышавши, что сказал Мамай, побежали и все его темники и князья. Видев это, и остальные иноплеменники, гонимые гневом Божиим и охваченные страхом Божиим, от мала и до велика в бегство устремились. Христиане, увидев, что татары с Мамаем побежали, погнались за ними, избивая и рубя поганых без милости. Ведь Бог невидимою силой устрашил полки татарские, и, побежденные, обратили они тыл свой под удары. И в погоне этой одни татары, уязвленные оружием христиан, пали, а другие в реке потонули. И гнали их до реки до Мечи, и в ней бесчисленное множество бежавших погибло. Княжеские же полки гнали содом-лян, избивая, до стана их, и захватили много богатств и все достояние их содомское.