Сергей Степанов-Прошельцев - Предшественники бен Ладена. Книга третья - Всё шло к тому…

Она была дочерью генерала, внучкой директора московской гимназии. Окончила драматическую студию, была завсегдатаем петербургского кабаре «Бродячая собака», знала практически всех петербургских литераторов. Михаил Кузмин посвятил Палладе последний куплет гимна «Бродячей собаки»:

Не забыта и Паллада

В титулованном кругу,

Словно древняя Дриада,

И где надо и не надо

Не ответит, не ответит,

не ответит «не могу»!

А вот стихи Игоря Северянина, написанные позже:

Она была худа, как смертный грех,

И так несбыточно миниатюрна…

Я помню только рот ее и мех,

Скрывавший всю и вздрагивавший бурно.

Смех, точно кашель. Кашель, точно смех.

И этот рот – бессчетных прахов урна…

Я у нее встречал богему, – тех,

Кто жил самозабвенно-авантюрно.

Уродливый и бледный Гумилёв

Любил низать пред нею жемчуг слов,

Субтильный Жорж Иванов – пить усладу,

Евреинов – бросаться на костёр…

Мужчина каждый делался остёр,

Почуяв изощрённую Палладу…

Нельзя сказать, что Паллада была нимфоманкой, но мужчин меняла, как перчатки. Анна Ахматова вспоминала: когда Богданова-Бельская, рассказывая о каких-то прошлых событиях, спрашивала у неё: «Ты не помнишь, с кем я тогда жила?». Среди её кавалеров был даже гомосексуалист, юный поэт-гусар Всеволод Князев, известный своими интимными отношениями с Кузминым убийца начальника ПетроградскойЧК Моисея Урицкого Леонид Каннегисер. Из-за любви к ней и бесчисленных измен Паллады застрелились сын генерала Головачёва и внук драматурга Александра Островского, причем последний сделал это на глазах у Паллады. Она фигурирует в романе Михаила Кузмина «Плавающие-путешествующие» как Полина. В записках художника В. А. Милашевского – как Паллада Скуратова (намёк на то, что Богданов-Бельский был каким-то потомком Малюты Скуратова), а в повести О. Морозовой «Одна судьба» – как Диана Олимпьевна.

Стихи Паллады пользовались популярностью. В журнале «Аргус» она вела рубрику «Горячие советы о красоте дамам и джентльменам». Паллада никуда не уезжала из Петербурга и умерла там, всеми забытая.

*Игорь Северянин (настоящая фамилия Лотарев;1887—1941) – Таллин ) – русский аоэт «Серебряного века». Одно время его попклярность затмевала популярность Владимира Маяковского. Он даже бвл избран «королём поэтов». Эмигрировал.

*Михаил Кузмиин (1872—1936) – русский литератор и композитор. Известен как гомосексуалист, не скрываюхий своих пристрпстий. Его партнёром был дипломат Георгий Чичерин. Жил в Ленинграде.

*Георгий Чичеерин (1872—1936)) – нарком иностранных дел РСФСР и СССР. Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. С юных лет был эрудитом, полиглотом, прекрасно играл на рояле и обладал феноменальной памятью. Был дружен с поэтом Михаилом Кузминвым. Впрочем, их связывала не только дружба…

*Николай Михайловский ( 1842 -1904) – русский публицист , социолог и литературовед , критик, переводчик . Теоретик народничества.

Учился в Петербургском институте горных инженеров. Литературную деятельность начал в 1860 году. Публиковался во многих периодических изданиях, в том числе в журнале «Отечественные записки». После смерти Н. А. Некрасова стал одним из редакторов журнала.

В 1879 году сблизился с организацией «Народная Воля», однако об этих контактах полиции было неизвестно.

Михайловский разрабатывал теорию «героев» и «толпы», объяснявшую механизм коллективного действия склонностью человека к подражанию. Выступал против русских марксистов, обвиняя их в защите капитализма. Впервые выдвинул идею воздействия на правительство путём террора.

В начале XX века Михайловского ставили в один ряд с А. И. Герценом и Н. Г. Чернышевским. Однако после 1917 года его слава померкла: он был оппонентом марксизма.

*Дора Бриллиант ( 1879 - 1909 ) – член партии социалистов-революционеров ) и их Боевой организации, участница организации покушений на министра внутренних дел Вячеслава Плеве и великого князя Сергея Александ ровича. «Маленького роста, с черными волосами и громадными, тоже черными, глазами, Дора Бриллиант с первой же встречи показалась мне человеком, фанатически преданным революции, – вспоминал Борис Савинков. – Но, признавая необходимость политических убийств, она, тем не менее, боялась их» (Савинков Б. В. Избранное. Москва, Политиздат, 1990).