Владимир Соловьев - Нам нужна великая Россия

Если следовать логике, то реальнее варяжское, а не славянское происхождение Рюрика, поскольку, будь он славянином, вряд ли на него пал бы выбор в силу принадлежности к одному из конфликтующих родоплеменных кланов. В пользу того, что Рюрик – варяг, свидетельствует и его имя, вполне обычное для Скандинавии.

К тому же известно, что он, как настоящий варяг, был очень жаден до денег и жесток. Сребролюбие и неукротимая алчность варягов стали притчей во языцех, и Рюрик не был исключением. Его сердцем тоже овладели скупость и жадность.

По смерти Рюрика в 879 году ввиду малолетства его сына Игоря правителем в Новгороде стал сородич и боевой товарищ князя Олег.

Как ни странно, Ярослав Мудрый, которого едва ли не каждый школьник знает как радетеля за единство Руси, начал свою «политическую карьеру» как борец за обособление своего удела (земли) и типичный сепаратист. Правда, тогда его еще не называли Мудрым. Он был князем в Новгороде, но активно оспаривал у братьев свое первенство и право на киевский стол. Из борьбы с другими сыновьями Владимира Святославича Ярослав вышел победителем и стал княжить в Киеве. С этого времени он показал себя, по словам летописца, опытным, не знающим поражений полководцем. Надежно защитив собственные рубежи, Ярослав твердо отстаивал интересы Руси в Прибалтике, успешно воевал с чудью (финскими племенами), ходил в землю Литовскую и Мазовецкую (Польскую).

Причем князь был не только талантливым воеводой, но и настоящим ратных дел мастером. Несмотря на хромоту (результат ранения), он был необычайно быстр и сноровист в бою, что в сочетании с редкой храбростью делало его воином исключительным.

Хорошие отношения с зарубежными монархами Ярослав стремился закрепить выгодными для Руси брачными союзами. Эту новую дипломатию он начал проводить, сыграв свадьбу с дочерью шведского короля Олафа Шётконунга Ингегердой (в крещении Ириной), получив в качестве приданого от тестя земли в районе Ладожского озера. Сестру он выдал замуж за польского князя Казимира, свою старшую дочь Елизавету – за норвежского принца Гаральда Сурового, среднюю Анну – за французского короля Генриха I, младшую Анастасию – за венгерского короля Андроша I.

Один сын Ярослава – Всеволод – был женат на дочери византийского императора Константина Мономаха, а двое других – Вячеслав и Святослав – на немецких принцессах.

Всю свою долгую жизнь Владимир Мономах посвятил служению Русской земле. Своим звучным прозвищем он обязан матери – дочери византийского императора Константина Мономаха.

С молодых лет о князе Владимире шла слава как об искусном военачальнике, народ сравнивал его с известным ратником прежних времен князем Святославом Игоревичем. Самостоятельное правление Владимир Мономах начал в Ростово-Суздальской земле, потом княжил в Смоленске, Владимире-Волынском, Чернигове, затем опять в Смоленске и снова в Чернигове, 19 лет – в Переяславле. Первое боевое крещение он получил, когда ему еще не было 14, а девять лет спустя уже возглавил все русское войско. И почти всегда победа оставалась за Владимиром. Он совершил свыше 80 больших походов.

Но князя почитали не только за ратную доблесть. Мономах снискал уважение и умом, и благочестием, и обширными знаниями. Он мирил враждующих, был верен своему слову, умело и справедливо правил в своем княжестве. На границе Суздальского княжества и Рязанской земли он основал город, названный в его честь Владимиром.

Отлично князь владел и пером. В назидание детям он написал на старости лет «Поучение», где ярко и интересно рассказал о своей судьбе и поделился советами, как жить честно и достойно.

Когда Владимиру Мономаху было уже шестьдесят лет, его уговорили принять под свою руку Киевское княжество и стать во главе Руси. Придя к власти, он ограничил произвол ростовщиков и тем самым унял вспыхнувшие в Киеве в 1113 году народные волнения. Позднее о Владимире Мономахе вспоминали как о поборнике единодержавия. Тогда же родилась легенда о шапке Мономаха – вещественном символе преемственности между византийским и русским самодержавием.

В. М. Васнецов. Отдых великого князя Владимира Мономаха после охоты. Фрагмент