Олег Помозов - Дни освобожденной Сибири

**Вот этот звёздный список: Потанин Григорий Николаевич (от второго чрезвычайного Сибирского областного съезда), Адрианов Александр Васильевич (от съезда кооператоров), Борисов Сергей Степанович (от Алтайской губернской земской управы), Вейнберг Борис Петрович (от Сибирских высших женских курсов), Гайсин Зариф Сафич (от сибирских татар), Карпов Нурилла Мухамеджанович (от сибирских татар), Малахов Василий Зотикович (от исполнительного комитета Алтайского совета крестьянских депутатов), Никонов Сергей Павлович (от Томского университета), Саиев Юсуф Раадович (от Томской губернской земской управы), Сотников Александр Александрович (от Минусинского казачьего войска), Шатилов Михаил Бонифатьевич (от инородцев Горного Алтая), Шкундин Зиновий Исаакович (от комитета сионистских организаций Западной Сибири – ну как же). Этот последний (по алфавиту) член СОД, единственный из двенадцати, не был сибиряком (ни по рождению, ни по трудовой деятельности, ни по арестантской неволе), он также, как и вышеупоминавшийся Г. Гинс , прибыл к нам в Сибирь незадолго до всех этих событий, однако сразу же занял очень ответственный пост секретаря сначала Частных совещаний, а потом и собравшейся уже в полном составе самой Сибирской областной думы. Правда, в отличие от Гинса , приверженца правой политической идеологии, Шкундин являлся человеком определённо левых взглядов. А вывод? Вывод ну прям панически напрашивается сам за себя, – их люди, видимо, есть везде… Современные российские либералы, с целью хоть как-то опорочить своих левых оппонентов весьма обильно муссируют роль еврейского фактора (контингента) в левых революционных партиях… Что, конечно, отчасти верно, но не до конца, поскольку евреев хватало и в среде правых политиков революционной поры. И даже, скажем, в такой ультраправой национально-патриотической организации, как «Союз русского народа», они (не чистокровные, а полукровки) в ограниченном количестве, но всё-таки таились, особенно в среде высшего руководства. А куда без них?

Вот говорят, что история ни точная наука, да куда уж точнее-то; математика, в данном случае, и рядом не стояла. Семибоярщина, семибанкирщина… – семижидовщина (сказал бы антисемит)!

Григорию Николаевичу в то время исполнилось уже 82 года, и он, по состоянию своего здоровья не мог, как это бывало прежде, повести за собой всех своих «апостолов», последователей и единомышленников. Ещё десять лет назад, в период первой русской революции, когда ему было всего лишь 70, он в морозные ноябрьские дни с развивающейся по ветру бородой, как неутомимый пилигрим барражировал по центральным улицам Томска,

пытаясь остановить и замирить кровавое противостояние революционно

настроенной молодёжи с боевиками партии власти – черносотенцами, и это ему удавалось. Теперь он уже был, увы, не тот, далеко не тот (да и сколько можно, собственно, одному-то за всех отдуваться). Фактическим главой, то есть официальным председателем частных совещаний членов СОД стал его ближайший помощник и ученик Александр Васильевич Адрианов . Он тоже уже был далеко не молод, ему шёл в ту пору 65-й год, и он являлся самым старшим по возрасту из потанинских учеников, и всё же авторитет этого человека, занимавшего к тому же ещё и пост главного редактора ведущей областнической газеты, перевесил и возраст, и некоторые особенности его непростого характера, да и всё остальное, так что именно Александру Васильевичу поручили руководить подготовительной работой депутатов возрождённого к жизни первого (и последнего) сибирского парламента.

Такова преамбула. Теперь дальше.

2. Вскрывшиеся противоречия

Первый выпад против членов Западно-Сибирского комиссариат со стороны потанинцев был сделан уже на втором заседании, в пятницу 7 июня. На нём сам Григорий Николаевич не присутствовал, и заявление от его имени сделал А. В. Адрианов , точнее сказать, – Александр Васильевич зачитал письменное заявление Потанина , или (если быть ещё более точным), как отмечено в протоколе заседания от 7 июня, члены совещания (13 человек) заслушали заявление Потанина , «писанное рукой Адрианова » (ГАТО. Ф.72, оп.1, д.15, л.3 и 3об.), вот так… Писано оно было на двух страницах разлинованной ученической бумаги, а суть его состояла в следующем: членам Частного совещания необходимо выяснить, что конкретно предпринято Западно-Сибирским комиссариатом «для выработки мер к урегулированию продовольствия, обеспечению банков и учреждений денежными знаками, к усилению транспорта, повышению производительности копей и т.п.», это – первое. Второе – «необходимо помочь Комиссариату в подыскании людей, которым следует поручить разработку всех подробных вопросов, и если какие-нибудь из них ещё не затронуты Комиссариатом, членам Думы надлежало бы, с ведома Комиссариата, самим организовать соответствующие комиссии из осведомлённых по каждому вопросу лиц, независимо от их политической окраски, следить за работами этих комиссий и после обсуждения составленных ими проектов, представлять последние Комиссариату». Вот и всё, собственно; ничего, вроде бы, особенного, однако, в подобных случаях всегда важен акцент, и он был поставлен Адриановым в его устном добавлении к заявлению своего учителя. Александр Васильевич сделал ударение на том, что Частному совещанию членов Сибирской областной думы необходимо установить « контроль (выделено мной. – О.П.) над деятельностью Западно-Сибирского комиссариата» (там же, лл.4 и 4об).