Брендан Симмс - Европа. Борьба за господство

Многие бритты полагали, что теперь требуется более решительное правительство, чтобы справиться с новыми угрозами безопасности. Реформа армии, долгое время являвшаяся предметом забот либералов и радикалов, которые критиковали «женоподобных» аристократов, до сих пор заправлявших войсками, стала насущной необходимостью. Франко-прусская война убедила достаточное число консерваторов в том, что привилегии благородных и традиционные армейские практики утратили обоснованность, либералы пришли к осознанию того, что их собственные драгоценные свободы зависят от эффективности армии. В 1871 году военный министр Гладстона Эдуард Кардвелл наконец протолкнул через парламентскую оппозицию нужный законопроект. Его реформы покончили с худшими злоупотреблениями в армии, в частности, с покупками командных должностей, и британская армия стала модернизироваться под требования конца девятнадцатого века. Было уже невозможно сокращать военные расходы, как планировал ранее Гладстон, надеявшийся отменить налог на прибыль. В апреле 1871 года канцлер Роберт Лоу представил бюджет, согласно которому увеличение расходов на армию предполагалось покрывать повышением на 1 процент налога на прибыль, введением налога на спички и двукратным повышением злополучного налога на наследуемое имущество. Все задумывалось как общественный вклад в оборону страны, однако всеобщий ропот заставил Гладстона увеличить вместо этого налог на прибыль. Когда армия и флот позднее отказались принять сокращение расходов, которого добивался Гладстон ради отмены налога на прибыль, пришлось провести всеобщие выборы в январе 1874. Поражение Гладстона и торжество лидера консерваторов Дизраэли в значительной степени стали результатом Франко-прусской войны.

Одновременно Великобритания стремилась занять такое положение на глобальной арене, какое восполняло бы ее слабость в качестве европейской военной силы. [722] Edward Ingram, The British Empire as a world power (London, 2001), especially pp. 25–45. Также: James Belich, Replenishing the earth. The settler revolution and the rise of the Anglo-World, 1783–1939 (Oxford, 2009). В июле 1871 года сторонники «имперской федерации» встретились в Лондоне обсудить последствия объединения Германии. [723] На мое мнение очень сильно повлияли беседы с Дэниелом Робинсоном, Джеймсом Роджерсом и Дунканом Беллом. См.: Duncan Bell, The idea of greater Britain. Empire and the future of world order, 1860–1900 (Princeton, 2007). Постоянно повторялось, что колонии следует теснее интегрировать с метрополией, чтобы защитить интересы самих англичан; прокладка трансатлантического кабеля сделала эту интеграцию технически возможной – впервые в истории. В 1872 году южноафриканская Капская провинция получила самоуправление, и метрополия рассчитывала, что Кап не просто обеспечит собственную защиту, но и станет «локомотивом» дальнейшего продвижения в глубь материка. Четыре года спустя Дизраэли сделал королеву Викторию «императрицей Индии»; этот шаг был призван поставить англичан вровень с Российской и новой Германской империями; Великобритания фактически стала двойной монархией. [724] Max Beloff, Imperial sunset: Britain’s liberal empire, 1897–1921 (London, 1969), p. 37. Имперская экспансия также предоставила отличную возможность вновь подтвердить универсальность британских либеральных и гуманитарных ценностей, изрядно обветшавшую вследствие прусских побед в Европе. Историк Джеймс Энтони Фруд воспринимал колонии как инструмент «восстановления… уважения мира». [725] Parry, Politics of patriotism, p. 293. Основным средством стала кампания за отмену рабства и работорговли в Африке. Она получила громадный стимул, когда в Лондон в 1872 году пришла новость о спасении Дэвида Ливингстона американцем Стэнли и были опубликованы отчеты о бедственном положении чернокожих. К следующему году уже развернулись полномасштабная кампания в прессе и парламентские дебаты; правительство призывали к вмешательству в дела Восточной Африки, а также к оказанию давления на Египет, чтобы тот доказал свою приверженность аболиционизму. [726] William Mulligan, ‘British anti-slave trade and anti-slavery policy in East Africa, Arabia, and Turkey in the late nineteenth century’, in Brendan Simms and D. J. B. Trim (eds.), Humanitarian intervention. A history (Cambridge, 2011), pp. 257–82, especially p. 273.

Тем временем в самом сердце Европы назревал радикальный вызов сложившейся государственной системе. Международное товарищество рабочих в период объединения Германии наращивало свою численность экспоненциально и сумело заручиться сочувствием и поддержкой около 100 000 североамериканских пролетариев; в этом и в других отношениях Соединенные Штаты оставались элементом европейской системы. Как давал понять «Интернационал», неистовый гимн, сложенный Эженом Потье в 1871 году, классовая солидарность поверх государственных границ виделась ключом к победе. Строка «Война тиранам, мир народам!» вселяла ужас в души не только «эксплуататоров», но и европейских стратегов, которые зависели от готовности рекрутов-пролетариев встать на защиту национального суверенитета. Пусть он начинался как «вольный кружок» последователей Маркса, Прудона, Мадзини и Огюста Бланки, Первый интернационал мало-помалу поддавался влиянию марксистов. На съезде в Гааге в 1872 году из рядов изгнали Бакунина. Это не было проявлением личной неприязни или сектантства. Поражение Коммуны послужило предупреждением: одного голого энтузиазма отныне недостаточно. Силы революционного социализма должны объединиться и централизоваться, если хотят одолеть силы капитализма и реакции. «Только когда силы трудящихся масс будут надлежащим образом централизованы, в национальном и в мировом масштабе, – утверждала газета «Социал-демократ», рупор немецких марксистов, – только тогда рабочий класс… высвободит всю свою кипучую энергию. Демократический централизм – вот ключ к победе рабочего класса». Время покажет, что это видение имело крайне мало общего с демократией, зато очень много – с централизмом. [727] Jacques Freymond and Miklós Molnár, ‘The rise and fall of the First International’, in Milorad Drachkovitch (ed.), The revolutionary Internationals, 1864–1943 (Stanford, 1966), p. 33.