Юрий Шахин - Очерки о югославских информбюровцах

Как известно, советско-югославский конфликт первоначально развивался в скрытой форме и принял открытый характер 28 июня 1948 г. после публикации резолюции Коммунистического информационного бюро «О положении в Коммунистической партии Югославии». Те, кто хотя бы частично поддерживали эту резолюцию, получили в тогдашнем политическом лексиконе Югославии имя информбюровцев. В качестве синонимов использовали также слова «коминформовец», «информбираш» и «ибеовец». Наконец, тех из них, кто отбыл заключение в тюрьме или лагере, называли «мермерашами» – от слова «Мермер» («Мрамор»), которым обозначали в партийных документах места их заключения. В основном лагере, созданном для осужденных информбюровцев на Голом острове, добывался мрамор, и отсюда возник этот эвфемизм.

На начальном этапе конфликта Политбюро ЦК КПЮ преследовало цель завоевать на свою сторону партийное руководство республик. Борьба шла буквально за каждого человека. Причем важнейшим методом были доверительные беседы и увещевания. С наибольшими проблемами Политбюро столкнулось в Боснии и Герцеговине и в Черногории. В этих республиках руководящие партийные органы еще носили имя краевых комитетов. В боснийском крайкоме взяла верх точка зрения, что Политбюро ЦК КПЮ право в начавшемся конфликте, но допустило одну ошибку – нужно было принять приглашение советской стороны и отправить делегацию на заседание Коминформбюро. Особые колебания в этом вопросе проявил председатель Совета министров Боснии и Герцеговины Родолюб Чолакович. Он открыто высказался за СССР. В начале июля его вызвали в Белград. Генеральный секретарь Й. Броз-Тито провел с Чолаковичем беседу и сумел его за одну ночь переубедить 61 61 Начало советско-югославского конфликта. Протоколы заседаний Политбюро ЦК КПЮ 19 февраля – 7 июля 1948 года // Вопросы истории. – 2008. – №8. – С.21; Djilas M. Rise and fall. – San Diego – N.-Y. – L., 1986. – Р.197. . На следующий день, 7 июля 1948 г., состоялось совместное заседание Политбюро ЦК КПЮ и Крайкома по Боснии и Герцеговине. Члены Крайкома коллективно совершили обряд самокритики и выразили готовность усердно исправить свои ошибки 62 62 Начало советско-югославского конфликта. – С.20-22; Petranović B. Istorija Jugoslavije, 1918-1988. – Beograd, 1988. – Knj.3. – S. 223-224; Vukmanović Tempo S. Revolucija koja teče. Memoari. – Beograd, 1971. – Knj.2. – S.93. .

Р. Чолакович благополучно остался в высшем руководстве страны, пользовался уважением как старый партиец и написал замечательные воспоминания о своей революционной деятельности и участии в Народно-освободительной войне. Лишь в 1991 г. стало ясно, что колебание Чолаковича было отнюдь не случайным. Ю.С. Гиренко опубликовал донесения советского посла А.М. Лаврентьева. Из них следует, что 9 марта 1948 г. Лаврентьев привлекал Чолаковича к обсуждению планов по смене югославского партийного руководства 63 63 Гиренко Ю.С. Указ. соч. – С.353. . Но в отличие от своего более активного коллеги, члена ЦК КПЮ С. Жуёвича, Чолакович не был изобличен в информировании советского посла.

В небольшой Черногории ситуация оказалась особенно тяжелой. Из девяти членов крайкома четверо твердо высказались за СССР. Один из них, Божо Люмович, был до V съезда также и членом ЦК КПЮ. Они считали, что нужно было принять участие в заседании Коминформбюро, что ответ на резолюцию Коминформбюро со стороны Югославии был слишком жестким, что не нужно обострять конфликт и изолировать себя от «международного революционного движения». Члены Политбюро ЦК КПЮ Э. Кардель, А. Ранкович, М. Джилас безуспешно пытались их переубедить. Все усилия оказались тщетны. Тогда 1 августа эту упорную четверку освободили от всех партийных и государственных функций, а 3 сентября 1948 г. исключили из КПЮ 64 64 Djilas M. Op. cit. – Р.179; Kovačević B. O Informbirou u Crnoj Gori // 1948. Jugoslavija i Kominform: pedeset godina kasnije. – Beograd – Podgorica, 1998. – S.133; Petranović B. Navedeno delo. – S.224. .

Столь пристальное внимание к поддержке республиканских и краевых комитетов было не случайно. Политбюро ЦК КПЮ готовило V съезд, чтобы дать на нем отповедь Советскому Союзу и партиям, входящим в Коминформбюро. Успех этой акции решающим образом зависел от лояльности руководства в республиках. Именно на этом уровне производился подбор подходящих делегатов и контролировалась процедура их избрания.

В российской историографии уже отмечалось, что делегаты V съезда прошли тщательный отбор 65 65 Москва и Восточная Европа. – С.587. . Опубликованные протоколы заседаний Политбюро ЦК компартии Хорватии наглядно иллюстрируют эту работу. Кандидатов подбирали не первичные организации, а высшие руководства. Существовали квоты ЦК и срезных (котарских) комитетов. Но и списки кандидатов по квотам срезных (котарских) комитетов предварительно согласовывались с ЦК республики или Крайкомом. Рядовым членам партии по большому счету оставалось только проголосовать за нужные кандидатуры. Впрочем, на этапе голосования случались сбои. Так, в Хорватии из 410 делегатов на V съезд были избраны 10 несогласованных. Пятеро выиграли выборы у кандидатов, шедших по квоте ЦК, и еще пятеро – по квоте котарских комитетов. После выборов начался второй этап подготовки. Республиканские руководители определяли участников выступлений и дискуссий на съезде. В Хорватии их утвердили на заседании Политбюро. Вслед за этим бдительное хорватское Политбюро еще раз профильтровало делегатов V съезда, чтобы туда не попали информбюровцы, и провело с ними информационную работу 66 66 Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. – Zagreb, 2005. – Sv.1. – S.486, 500, 501. .