Сергей Сергеев - «Хозяева» против «наемников»

Если армия была местом более — менее равноправного русско — немецкого соперничества [66] Серьезные позиции в армии и флоте немцы сохранили до самой Первой мировой войны — более 20 % генералов и адмиралов (см.: Меленберг А. А. Немцы в российской армии накануне Первой мировой войны // Вопросы истории. 1998. № 10. С. 127–130). , то МИД со времен Анны Иоанновны [67] Большинство послов были курляндцами. См.: Курукин И. В. Указ . соч. С. 185. , являлся, по сути, немецкой вотчиной, где русские играли вторые — третьи роли. «Мы как сироты в Европе, — жаловался в 1818 г. Ф. В. Ростопчин. — Министры наши у чужих дворов быв не русскими совсем для нас чужие» [68] Сборник РИО. Т. 78. С. 470. . Пика эта ситуация достигла в долгое министерство графа К. В. Нессельроде (1828–1856), когда 9 из 19 российских посланников исповедовали лютеранство [69] Каппелер А. Указ. соч. С. 101. . По свидетельству дочери Николая I великой княжны Ольги Николаевны: «При Нессельроде было много блестящих дипломатов, почти все немецкого происхождения, как, например, Мейендорф, Пален, Матусевич, Будберг, Бруннов. Единственных русских среди них, Татищева и Северина, министр недолюбливал, как и Горчакова» [70] Цит. по: Выскочков Л. В. Николай I. М., 2006. С. 257. . О том, как относились к своим немецким коллегам «природные русские» дипломаты можно судить по письмам Ф. Тютчева (долгое время служившего в МИД) А. М. Горчакову. В одном из них (1859) поэт приписывает внешнеполитический курс России на союз с Австрией этническому происхождению верхушки дипломатического ведомства: «Это эмигранты, которые хотели бы вернуться к себе на родину» [71] Тютчев Ф. И. Указ . соч. Т. 5. М., 2005. С. 287. . В другом (1865) сравнивает положение Горчакова с положением Ломоносова в Академии наук: «Сам Ломоносов имел своих Нессельроде, своих Будбергов, и все русские гении во все времена имели своих <���…> соперников более заурядных, старавшихся и нередко умудрявшихся их оттеснять и притеснять…» [72] Там же. Т. 6. С. 101. . Отставка Нессельроде и замена его на Горчакова была воспринята в обществе как победа «русской партии» над «немецкой». О. Бодянский в дневнике 1856 г. передает следующий слух: «Рассказывают, будто на вопрос Государя [Александра II], отчего новый министр иностр[анных] дел (кн[язь] Горчаков) представляет в посланники к лондонскому Двору Хрептовича, а не Брунова, который там был так долго, Горчаков отвечал: „ Он служил всегда Государю, а не государству “» [73] Бодянский О. М. Указ . соч. С. 215–216. .

С течением времени, однако, ситуация изменилась не слишком радикально. Российские дипломаты немецкого происхождения в XIX — начале XX в. служили практически во всех странах мира, кроме Касселя, Папской области, Святейшего престола, Тосканы, Сиама (Бангкока), Абиссинии, Марокко. Наибольшее количество немецких дипломатов находилось в Вюртемберге — 54,5 % (12 из 22 чел.). В абсолютных значениях — в Саксен — Веймаре — 80 % (8 из 10 чел.). В Австрии / Австро — Венгрии их было 27,8 % (5 из 18), в Великобритании — 50 % (8 из 16), в Дании — 75 % (6 из 8), в Италии — 60 % (3 из 5), в Пруссии / Германской империи — 62,5 (10 из 16), в США — 38,9 % (7 из 18), во Франции — 44,4 % (8 из 18), в Японии — 50 % (5 из 10) и т. д. [74] См.: Иванова Н. Н. Немцы в министерствах России XIX — начала XX веков // Немцы в государственности России. С. 50–51. М. О. Меньшиков в 1908 г. по мидовскому ежегоднику насчитав около 200 «людей нерусского происхождения» из 315 штатных единиц, служащих за границей, подчеркнул, «обилие необруселых немцев» среди них [75] Меньшиков М. О. Письма к русской нации. М., 2005. С. 54. . Даже в 1915 г. 16 из 53 высших мидовских чиновников носили немецкие фамилии [76] См.: Булдаков В. П. Красная смута. Изд. 2‑е, доп. М., 2010. С. 742. Еще один немецкий «заповедник» — Министерство почт и коммерции, где немцы в конце XIX в. занимали 62 % высших постов (в Военном министерстве тогда же — 46 %) (Там же). Министерство финансов возглавляли почти исключительно немцы: Е. Ф. Канкрин, П. Ф. Брок, М. Х. Рейтерн, С. А. Грейг, А. А. Абаза, Н. Х. Бунге, С. Ю. Витте, Э. Д. Плеске, П. Л. Барк. Естественно, что там заметно обилие германских фамилий (см.: Иванова Н. Н. Указ . соч. С. 55). . Иные из них, действительно, продолжали оставаться практически «необруселыми». Например, посол в Лондоне граф А. К. Бенкендорф «с трудом владел русской речью и единственный из русских представителей с разрешения государя до конца жизни (1916 г.) доносил в МИД на французском языке. <���…> Писать по — русски он совсем не мог. <���…> Не случайно <���…> что националистическая печать выбрала для своих нападок по поводу «иностранных фамилий» в дипломатическом ведомстве именно Лондон, так как здесь почему — то годами в составе посольства не бывало ни одного чисто русского имени » [77] Михайловский Г. Н. Записки . Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. Кн. 1. М., 1993. С. 27–28. .