Array Сборник - Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Когда Марине исполнилось девять, семья переехала в Италию: у Марии Александровны обнаружили туберкулез. В Италии девочкам очень понравилось. Мать, хоть и чувствовала себя лучше, чем в России, была слаба и редко выходила на прогулки, отец путешествовал по европейским городам, собирая произведения искусства для музея. Девочки были предоставлены сами себе и гувернанткам, которые занимались с ними уроками, но не мешали наслаждаться самостоятельным исследованием окрестностей.

В швейцарском пансионе, куда вскоре отправили сестер, Марина показала себя необыкновенно развитой ученицей: по возрасту младшая, она училась наравне со старшими, с ними же часто проводила свободное время, поражая всех зрелостью и смелостью суждений. Ей легко давались языки: итальянскому она научилась мимоходом, французский и немецкий были знакомы с раннего детства.

Нагрянувшая беда была совершенно неожиданной для девочек: они были уверены, что мама поправляется, но та простудилась, и началось обострение туберкулеза. Понимая, что жить ей осталось недолго, Мария Александровна решила вернуться домой. Состояние ее быстро ухудшалось, и Марина на всю жизнь запомнила слова, которые мать произнесла в задумчивости, глядя на дочерей: «И подумать, что какие угодно дураки увидят вас взрослыми, а я…» Перед смертью Мария Александровна успокаивала мужа, который был не в силах сдержать рыдания, а девочкам сказала: «Живите по правде, дети».

Поэт Валерий Брюсов горячо откликнулся на первую книгу Марины Цветаевой (В. Я. Брюсов, 1910)

После возвращения в Россию Марину отдали в гимназию, через полгода перевели в другую, позже – в третью. Везде она была не ко двору: в те годы начал проявляться ее сильный и сложный характер, она не желала мириться с условностями и следовать правилам, всегда делала то, что считала нужным, была резкой и со сверстницами, и с учителями. «Среди нас она была как экзотическая птица, – вспоминала сокурсница Цветаевой по одной из гимназий. – Кругом движенье, гомон, щебетанье, но у нее иной полет, иной язык… Она как-то внезапно, вдруг, появится перед вами, скажет несколько слов и снова исчезнет».

«Скульптор зависит от глины. Художник от красок. Музыкант от струн… У художника, музыканта может остановиться рука. У поэта – только сердце»

Страстная, увлекающая натура Марины требовала кумира, того, кем можно восхищаться. В гимназические годы ее увлечением стал Наполеон. Все стены в ее спальне были увешаны его портретами, полки заставлены книгами о нем. Большую часть дня девушка проводила с опущенными шторами, зажженной лампой, изучая литературу о своем кумире и сочиняя стихи.

Как-то, зайдя в книжную лавку, шестнадцатилетняя Марина встретила другого своего кумира – Валерия Брюсова. Услышав его высказывание о нелюбви к Ростану, в тот момент для нее главному поэту, она написала Брюсову письмо, главный вопрос которого был: «Как можете вы не любить Ростана?» И Брюсов, как ни странно, ей ответил, обосновав свое отношение. Вскоре после этого вышел первый сборник стихов Цветаевой «Вечерний альбом». Она издала его самостоятельно, на собственные средства, никому ничего не сказав. Одним из известных литераторов, откликнувшихся на книгу юного автора, был Валерий Брюсов. Тогда же Марина познакомилась с Максимилианом Волошиным. Он сам пришел в гости к гимназистке, и больше всего из их встречи ей запомнилось то, что он внимательно изучал форму ее головы, утверждая, что только так можно узнать человека. По мнению Волошина, голова Марины была «отличная, самой правильной формы».

Впервые Цветаева прочла стихи на публике в поэтическом обществе, возглавляемом Брюсовым. Читала необычным образом – вместе с сестрой, в унисон. Выступление имело бешеный успех – девушкам аплодировали, хотя в той компании это было совершенно не принято.

Максимилиан Волошин был другом и покровителем Цветаевой (1922)

С Сергеем Эфроном, своим будущим мужем, Марина встретилась на берегу моря в Коктебеле, где она гостила у Волошина. Незадолго до этого она в шутку сказала своему старшему другу: «Я выйду замуж за того, кто угадает мой любимый камень». В первый же день знакомства Сергей нашел на берегу ее любимый сердолик и вручил пораженной девушке. Высокий, стройный, большеглазый юноша с первого взгляда произвел на Марину ошеломляющее впечатление. «Ну можно ли быть таким прекрасным!?» – восклицала она в одном из писем. Они родились в один день, но она – на год раньше. В чувствах Марины к Сергею смешались восхищение благородным рыцарем и почти материнская нежность.