Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга пятая

Я прошу принять во внимание, что невозможность писать равносильна для меня погребению заживо…

Вся жизнь С.Кьеркегора – своеобразное опьянение творчеством. Сам он сравнивал себя с Шехерезадой, спасавшей свою жизнь сказками, то есть творчеством.

Я – в глубочайшем смысле несчастная личность, которая с самых ранних времен была прикована так или иначе к граничащему с безумием страданию…

Казалось бы, я пишу такие вещи, от которых должны рыдать камни, но они лишь смешат моих современников.

Сёрен Кьеркегор называл себя поэтом или писателем, но никогда – философом. Он восхищался народной поэзией: «В ней есть сила желаний. Желания же нашего времени только греховны и пошлы, – у нас все сводится к желанию поживиться за счет ближнего».

В начале творчества писатель ( С.Кьеркегор ) страдал от несовершенства своего языка и стиля: «Неужели я навек осужден только лепетать?» – и в дальнейшем достиг высокой художественности и поэтичности произведений.

Чтобы иметь основания для творчества, нужно, чтобы сама жизнь ваша была содержательна.

Чтобы дать замыслу созреть, писатель никогда не должен отрываться от жизни и целиком уходить «в себя». Наоборот, от постоянного соприкосновения с действительностью замысел расцветает и наливается соками земли.

В каждое произведение – драму, поэму или роман – входят три составные части: то, что автор прочувствовал, то, что он взял из жизни путем наблюдений, и то, что он угадал.

«Сначала увидеть, потом писать», – любимое присловье Дидро.

Каждый человек накапливает множество верных наблюдений. Но искусство состоит в том, чтобы научиться выражать их подобающим образом – это очень трудно, во всяком случае, много трудней, чем думают некоторые.

Писатель может сделать только одно: честно наблюдать правду жизни и талантливо изображать ее; все прочее – бессильные потуги старых ханжей.

В хорошем рассказе, как на военном корабле, не должно быть ничего лишнего.

Пиши так, словно твой рассказ интересен только небольшому числу твоих героев, один из которых – ты сам.

Литература всегда была для меня сферой игровой деятельности… Мне она кажется самой серьезной игрой. Если бы мы расположили различные виды игры, от самых невинных до самых хитро продуманных, по шкале оценок, то, думаю, литературу, музыку и вообще искусство пришлось бы поставить на самую отчаянную, головокружительную (в хорошем смысле) высоту.

Истина, образование и улучшение человечества должны быть главными целями писателя. Если он их достигает, то средства, используемые при этом, для нас довольно безразличны…

Человек с благородной душой и сколько-нибудь проницательным умом не может не испытывать тяги к литературе. Искусства посвящают себя живописанию прекрасной природы, науки – живописанию истины. Искусства и науки объемлют все высокое и полезное, что заключено в человеческой мысли…

Ученая литература спасает людей от невежества, а изящная – от грубости и пошлости.

Писать следует тому, кто мыслит, или проникнут каким-то чувством, или осенен какой-то полезной истиной.

Если вы постигли некую возвышенную истину и глубоко ее прочувствовали, не бойтесь поведать о ней, даже если у вас были предшественники: всякая мысль нова, когда человек выражает ее на свой лад.

Есть три причины, по которым становятся писателем. Первая: вам нужны деньги; вторая: вы хотите сказать миру что-то важное; третья: вы не знаете, чем занять себя долгими зимними вечерами.

…Открытия древних авторов принадлежат не столько им, сколько тем, кто сделал эти открытия полезными.

Настоящий писатель поражает нас, сказав то, что мы знали всегда.

Скажи первым нечто само собой разумеющееся – и ты обретешь бессмертие.

Чтобы сказать свое слово в литературе, нужна хотя бы одна фраза.