Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга пятая

Оригинальнейшие писатели новейшего времени оригинальны не потому, что они преподносят нам что-то новое, а потому, что они умеют говорить о вещах так, как будто это никогда не было сказано раньше.

Мне не важно, думал ли до меня кто-нибудь другой то, что думал я.

Если нельзя не говорить о том, о чем раньше сказали другие, то следует попытаться сказать это лучше них.

Тот, кто пишет максимы, хочет, чтобы ему во всем верили; я же, напротив, согласен выслушать упрек в том, что иногда ошибался в своих наблюдениях, лишь бы это помогло другим не делать таких же ошибок.

В каждом художнике заложен росток дерзновения, без которого немыслим ни один талант.

Я часто убеждался в том, что простое слово благотворно действует на множество людей, и не автор слова, а само оно приводит в движение души, скрыто проявляя свою силу.

Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.

Мысль меняется в зависимости от слов, которые ее выражают.

Иначе расставленные слова обретают другой смысл, иначе расставленные мысли производят другое впечатление.

В придании старым мыслям новой формы состоит все искусство и все творчество.

Форма и содержание – две категории, не существующие никогда раздельно одна от другой.

Один и тот же текст имеет несколько смыслов, эти смыслы наслаиваются друг на друга.

Переводчики – почтовые лошади просвещения.

…Переводчик в стихах – соперник.

Время ничего не может сделать великим мыслям, которые так же свежи и теперь, как тогда, когда в первый раз, много веков тому назад, зародились в уме своих авторов. Что было когда-то придумано и сказано, то теперь так же живо говорится нам печатной страницей.

Пусть опрокинет статуи война,

Мятеж развеет каменщиков труд,

Но врезанные в память письмена

Бегущие столетья не сотрут.

Брат, в тебе заключена возможность создать многое, возможность написать историю героической жизни на скрижалях вечного неба.

Величайший дар, за который я благодарен богам, состоит в том, что быстротой и разнообразием мыслей я могу расколоть один-единственный ясный день на миллионы частей и сотворить из него маленькую вечность.

Тайна рождения поэта непостижима, как и многие другие тайны.

Чтобы стать поэтом, надо как можно сильнее раскачнуться на качелях жизни…

Родник поэзии есть красота.

Я привык претворять в образы, в поэзию всё, что меня радует, печалит и мучит. Все мои произведения – фрагменты одной большой исповеди.

…Подобно многим другим маленьким людям, я испытываю благодарность, когда великий человек говорит за меня то, чего я сам не умею выразить надлежащим образом.

Бывали люди, казавшиеся миру редкостным чудом, а между тем ни жены их, ни слуги не видели в них ничего замечательного. Лишь немногие вызывали восхищение своих близких.

Как подсказывает опыт истории, никогда не бывало пророка не только у себя дома, но и в своем отечестве.

Под небом моей Гасконии я слыву чудаком, так как сочиняю и печатаю книги. Чем дальше от своих родных мест, тем больше я значу в глазах знающих обо мне. В Гиени я покупаю у книгоиздателей, в других местах – они покупают меня. На подобных вещах и основано поведение тех, кто, живя и пребывая среди своих современников, таится от них, чтобы после своей смерти и исчезновения завоевать себе славу. Что до меня, то я не гонюсь за ней. Я жду от мира не больше того, что он мне уделил. Таким образом, мы с ним в расчете.

Если я порой говорю чужими словами, то лишь для того, чтобы лучше выразить самого себя.

Я… не руководствуюсь никакими правилами и свои построения формулирую лишь в общих чертах и, так сказать, на ощупь. Так же обстоит дело и с этой книгой ( «Опыты» ): я высказываю свои взгляды в отдельных фразах, как если бы речь шла о чем-то таком, что не может рассматриваться как единое целое.