Коллектив авторов - Pax Africana - континент и диаспора в поисках себя

Итак, эксперимент завершен, система апартхейда признана ненужной, даже вредной. С апартхейдом в Южной Африке покончено. Однако остались опасные микробы апартхейда, микробы расизма. Они распространяются там, где есть для них питательная почва, а почва эта – прежде всего ксенофобия и национализм.

<���…> Нужно прежде всего понять, что апартхейд, разделение, сегрегация или дифференциация – как бы ни называлась традиционная расовая политика Южной Африки – все это составная часть южноафриканской традиции, берущей начало со времен первого поселения голландцев на Кейпе в 1652 г. и до сих пор поддерживаемой подавляющим большинством белых южноафриканцев, состоящих в основных политических партиях.

Глубоко укоренившееся расовое самосознание белых южноафриканцев – явление, которое не в состоянии понять не очень осведомленные, – берет свое начало от базового различия между двумя группами, белыми и черными. Различие по цвету кожи – это просто физическое проявление контраста между двумя несовместимыми образами жизни, между варварством и цивилизацией, между язычеством и христианством и, наконец, между многообразием и его отсутствием. Расовая дифференциация провозглашается сейчас так же, как и 300 лет назад.

С самого начала европейские колонисты составляли незначительное меньшинство; нет никакого сомнения, что если бы они поддались соблазну ассимиляции, то их бы затопило язычество черной Африки вплоть до полного уничтожения. По необходимости им пришлось вооружаться и защищаться от все возраставшей угрозы; и что бы могло стать более надежной защитой, нежели окружить себя непроницаемой броней – броней расовой чистоты и самосохранения?

<���…> Южноафриканские расовые отношения, означавшие выживание, недопущение смешанных браков, предотвращение ассимиляции, стали реальностью только благодаря христианской вере и претворению ее в жизнь, что, в свою очередь, привело к сохранению расовой идентичности и взаимному уважению.

Такова основа апартхейда. <���…>

Здесь проводится грандиозный эксперимент; не чреватый кровавым истреблением и не приукрашенный ассимиляцией, а вдохновленный верой в логическое разделение с принятием основных человеческих прав и обязанностей. Однако пользоваться человеческими правами и выполнять соответствующие обязанности могут только люди, способные оценить их значимость, и вот здесь-то мое правительство, имеющее дело со все еще примитивным небелым населением, сталкивается с огромной проблемой образования. <���…>

Обвиняют, что небелым в нашей стране не предоставлены политические права. Это – неправда. В городских районах есть консультативные советы, члены которых избираются жителями черных городских поселков, получающих таким образом возможность адекватного самовыражения. Кроме того, в сельских районах в соответствии с законом о властях банту созданы племенные органы власти; через эти органы банту предоставлена возможность играть активную роль в управлении их собственными делами, и по мере их развития на них будет возлагаться все больше ответственности и обязанностей наряду с ростом привилегий. Все это будет продолжаться, пока они не докажут, что компетентны управлять собой. <���…>

Теоретически цель политики апартхейда можно было достичь, разделив страну на два государства: все белые – в одном, а все черные – в другом. Однако в обозримом будущем это просто практически нереальная политика. <���…>

В любом случае полное осуществление политики раздельного расового развития займет очень много лет. Можете назвать это экспериментом, если вам нравится, и тогда можно сказать, что это эксперимент, находящийся на начальных стадиях. Многие аспекты этой проблемы, конечно, все еще далеко не ясны, и было бы неразумно, даже если это возможно, выработать план действий на 50 лет вперед. Скорее всего прогресс будет достигнут путем проб и ошибок.

Премьер-министр Д. Ф. Малан ответил американскому священнику письмом, в котором действительно откровенно изложил свое мнение об апартхейде. Отвечая американцу, Малан коснулся даже перспективы системы апартхейда. Он не только согласился с автором письма к нему, назвавшим политику апартхейда «экспериментом», но и оценил это как «грандиозный эксперимент, находящийся на начальных стадиях и вдохновленный верой в логическое разделение при развитии», т. е. в апартхейд. Более того, Малан был уверен, что пройдет много лет и «скорее всего прогресс будет достигнут». Первый премьер-министр эпохи апартхейда не дождался ожидаемого прогресса, и не потому, что он скончался через пять лет после своей отставки в конце 1954 г., а потому, что «грандиозный эксперимент», который продолжался почти полвека, привел не к прогрессу, а к тупику и полному провалу. Апартхейд был демонтирован, и не только его оппонентами, но и его же создателями.