Коллектив авторов - Pax Africana - континент и диаспора в поисках себя

Многие африканцы эти ожидания не оправдывали. Впрочем, любому африканцу не была гарантирована бесконфликтная жизнь среди незнакомой цивилизации и людей с другим цветом кожи. Нормальные по привычной ему шкале ценностей и этическим нормам поступки здесь могли быть не только не поняты, но и вызвать раздражение или гнев.

Да и советская действительность нередко расходилась с представлениями африканцев о нашей стране, которые формировались у них на родине. Проучившийся четыре месяца на кооперативных курсах в Москве сомалиец Хусейн Ид Хасан так описывал советских людей и взаимоотношения между ними на митинге в Могадишо, где собралось 10 тыс. человек: «Относительно характера живущих в СССР людей могу сказать, что трудно описать их благородство, уважение к личности и моральным нормам. В этой обширной и редко населенной стране нет ни воровства, ни убийств, люди там не эксплуатируют и не оскорбляют друг друга, там нет ненависти и даже не вызванных необходимостью споров. <���…> Что касается расовой дискриминации, то это отвратительное явление в СССР знают только по истории колонизаторских стран». [629]

Первое массовое появление африканцев в СССР произошло во время VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в Москве летом 1957 г. Тогда они были диковинными гостями с далекого и загадочного континента и пользовались всеобщим вниманием и расположением. [630]Влившись в повседневную будничную жизнь, африканцы испытывали на себе не только положительные эмоции окружающих.

17 марта 1960 г. исполком организации «Союз студентов из Черной Африки в СССР» направил на имя тогдашнего советского лидера Н. С. Хрущева письмо, где, в частности, говорилось: «Нам кажется, что для энергичного предотвращения явлений, которые нам бы не хотелось называть “расовой дискриминацией”, правительству этой страны следует принять меры по недопущению повторения инцидентов, которые угрожают будущему наших отношений. <���…> Подобно многим африканским студентам в других частях земного шара, мы приехали в эту страну учиться, а не как беженцы. Поэтому мы вправе ожидать к себе нормального человеческого отношения, на которое может рассчитывать каждый гражданин этой страны». [631]

Пафос письма не соответствовал приведенным в нем фактам о «расовой дискриминации». Речь шла о бытовых инцидентах, наиболее серьезным из которых было «избиение русскими студентами в здании МГУ студента из Сомали только за то, что он танцевал с русской девушкой». [632]Несколько высокопоставленных комиссий, занимавшихся проверкой письма, установили, что имело место не избиение сомалийского студента, а драка между ним и советским студентом, которую спровоцировал сомалиец, прилюдно плюнув в лицо девушке на вечере в МГУ за то, что она отказалась с ним танцевать. [633]

Случались и более серьезные эксцессы. В октябре 1960 г. начальник Политуправления Туркестанского военного округа генерал-майор Н. С. Демин сообщил о «недостойном поведении и хулиганских выходках» по отношению к курсантам из Гвинеи, которые обучались на Центральных курсах по подготовке и усовершенствованию авиационных кадров Министерства обороны в г. Фрунзе, Киргизия. Там на гвинейцев, появлявшихся в общественных местах с местными девушками, совершались немотивированные нападения, один курсант был ранен ножом. Нападавший был задержан и привлечен к уголовной ответственности, но если обходилось без крови (обычно девушкам «советовали» с «черными» больше не встречаться, а у гвинейцев отбирали деньги), то милиция не вмешивалась. Демин считал, что «отдельные работники городской милиции проявляют бестактность к гвинейским слушателям, ущемляют чувство их национального достоинства». Сами гвинейцы жаловались, что «им стало невозможно появляться в парке им. Панфилова, так как там их называют “черными”, “неграми” и т. д. Девушки отказываются с ними танцевать под предлогом того, что им запрещается общаться с иностранцами». Один из курсантов заявил советским военнослужащим: «Мы прибыли в Советский Союз с радужными надеждами. Вы понимаете, что мы являемся как бы рупором всей Черной Африки. Но что мы сможем рассказать там хорошего, если сталкиваемся с такими вещами здесь… Такого отношения к себе, как во Фрунзе, мы не встречали». [634]

Бытовой расизм, особенно на почве взаимоотношения полов, эксцессы из-за взаимного непонимания – это универсальные издержки начала контактного взаимодействия цивилизаций. Насколько болезненно проходила адаптация африканцев к чужбине, во многом зависело от государственной политики «принимающей стороны». Советские властные инстанции не всегда оказывались на высоте. Вскрыть истинные причины конфликтов мешал постулат о том, что расизма в стране пролетарского интернационализма нет и быть не может «по определению». Значит, виноваты враждебные внешние силы и классово чуждые элементы среди иностранных студентов.