Владимир Идзинский - Движущие силы и сущность Великой российской революции

За два столетия Москва – «собирательница земли русской», подчиняет себе всю восточную Русь. Постепенно Московские князья, как представители власти хана, пользуясь его поддержкой, распространили свою власть на всю Великороссию. Это возвышение Москвы и ее увеличивающаяся сила были следствием татарофильской политики ее первых князей. Благодаря этому Москва обеспечивает мир и безопасность своей расширяющейся территории. Во владениях Московского князя татаро-монгольское влияние ощущалось наиболее сильно. В Московском княжестве вводятся татарские порядки в управлении, суде и сборе дани. Так татарский образ жизни проникает «в плоть и кровь» населения северной Руси. Кроме того, в 16 веке тысячи татар шли на службу к московскому князю, вливаясь в ряды служилых людей – будущего дворянства, заражая его, как пишет Г.П. Федотов «восточными понятиями и степным бытом».

Распространив правление на всю Великороссию и чувствуя свою возрастающую силу, московские князья, шаг за шагом, стали освобождаться от опеки татар. Национальная русская государственность созревает лишь к середине пятнадцатого века. Более двух столетий – срок немалый – идет огромная внутренняя работа, растет и в муках рождается, под прикрытием татарского ига, новая народность и новое государство. Таким образом, период татарского ига был периодом зарождения и формирования великорусской народности и великорусской государственности – Московского государства. Каков же был характер этого государства и нового русского общества?

Вспомним слова Погодина о том, что: «История так исходит из начала, как из крошечного семени вырастает то или иное дерево». Начало же Московского государства и великоросской народности вырастает на базе татарских порядков и азиатского образа жизни. Можно ли удивляться, как глубоко рабство, азиатчина и степной дух впитались в ментальность русского человека, надолго определив черты русского национального типа и характер русской власти?

Так как Московское государство возникло в результате постепенного включения московскими князьями в состав своей удельной вотчины всей Великороссии, то русской землей и великорусским народом московские князья обладали как вотчиной, как личным хозяйством на основании частного удельного права. Удельная же вотчина – это не государство, а частная собственность князя. А удельный князь – это не государь, думающий о благе общественном и о государственных интересах народа, а хозяин, думающий, прежде всего, о своей личной выгоде и об интересах своего хозяйства-удела. Государство тем отличается от вотчины, что в нем воля вотчинника уступает место закону. В Московском же государстве верховенствовал не закон, а желание-приказ князя. Это государство возникло как хозяйство Московского князя, в состав которого входили со значением хозяйственных статей и классы населения, проживавшего на территории государственной вотчины, и подлежащие такой же эксплуатации, как и другие хозяйственные статьи. Государю-вотчиннику было выгодно расширять территорию своего хозяйства и его не интересовало – приносило это пользу или вред народу.

Существование такой огромной вотчины как Московское государство, говорит о том, что русское общество еще не созрело для победы действительно государственных отношений и что его родовая сущность по-прежнему лишь прячется за государственной оболочкой. Царь и московские государственные умы не были готовы к тому, чтобы вести дела в целях народного блага, а общество еще не созрело к тому, чтобы требовать это от власть имущих. Этот роковой факт определяет судьбу российского общества на протяжении всей дальнейшей истории – благо народа почти не принимается во внимание хозяевами Российского государства. К слову говоря, этот же характер власти, отношение к государству как к одному большому хозяйству и к народу как к одной из хозяйственных статей переняли большевики. Советское государство, являясь наследницей Московского царства, переняло многие черты государства-вотчины великих Московских князей, и Сталин максимально «впитал в себя» характер хозяина-вотчинника, хозяина-деспота.

С усилением Московского государства наблюдается резкое ограничение свободы населения. Со временем и удельные князья, вошедшие в состав Московии, стали простыми слугами царя. Не только рядовых людей, даже бояр в Москве за ослушание царю или за подозрение в непослушании ждала тюрьма. Серьезно были поколеблены слабые начала частной собственности на землю, так как даже вотчина перестала быть полной частной собственностью и становилась владением обязанным, условным. Учащаются внешние войны и увеличивается гнет государственных повинностей. Для своего функционирования и для ведения войн огромное государство-вотчина требовало многочисленный класс служилого люда, превосходивший служилый класс при княжеских дворах удельного времени. «Возникла настоятельная нужда в новых экономических средствах. Но Московское объединение Северной Руси не давало таких средств, не сопровождалось заметным подъемом народного благосостояния: торговля и промышленность не делали значительных успехов. Натуральное хозяйство продолжало господствовать»[10], – писал Ключевский. Так как хозяйство вотчины не давало новых дополнительных экономических доходов, чтобы содержать все более увеличивающийся служилый класс, – оставался только путь внеэкономического принуждения: закрепощения свободных крестьян. Если в начале московского периода труд свободного крестьянина являлся превалирующим, то по мере усиления государства земледельцы все более закрепощаются.