Валерий Байдин - Толкования на русские народные сказки. Заветы древней мудрости

В наиболее древних сказках медведь предстаёт всесильным лесным «собратом» и полноправным членом семьи, родство с ним, как и с конём, быком, считается естественным, даёт невиданную силу и неизменно служит ко благу. Медвежьи дети (Иванко-Медведко, Иван Медвежье Ушко и др.) играют роль змееборцев, побеждают змею-ведьму «из-под камня», подземного «мужичка с ноготок» и Бабу-ягу. Сказочная связь змеи и огня в сказке «Царевна-змея» восходит к образу «огненного змея» (падающей на землю молнии, от которой некогда зажигали священный «живой огонь»). Впоследствии змея приняла облик ведьмы, или красной девицы, которая очаровывает «околдовывает» богатыря или напротив: «огненный змей» является в девичью горницу в виде добра молодца, становится олицетворением страсти.

Глубоко символичным является образ трёх сыновей, которые отправляются на подвиги и поиск судьбы: старший наследует от отца силу (и богатство), средний – ум, а младший – любящее сердце и крепкую веру. Оба первых не могут победить встреченное зло (Змея, Кощея, ведьму и пр.): сила без ума и доброты терпит поражение, бессердечный ум превращается в бессильную хитрость и лишь дар любви, неотделимой от веры, позволяет богатырю достичь совершенства, увенчивается праведной силой и мудростью. В поединке со злом истинный богатырь побеждает ещё и потому, что получает помощь от людей и всех живых существ, которым оказал милость, за него вступаются и предки-покровители, и небо, и родная земля.

Народные сказочные притчи можно уподобить загадкам с многослойным смыслом. В них нет случайных и лишних слов. Существуют особые сказки о загадках «Царевна и загадки», «Мудрая дева», «Мудрые ответы», «Сосватанные дети» и другие. Цель сказочной притчи – привести человека к прозрению и постижению сути вещей. Восприятию сказок, испытавших влияние православия, не мешают приметы нового времени: «говорящие» христианские имена (Иван – от «божья благодать», Василий и Василиса – от «царский, царская», Михаил – «богоподобный», Елена – «солнечная, сияющая», Андрей – «мужественный», Марья – «госпожа» и пр.), упоминание «церквей», «князей и бояр», а впоследствии – «царя», царского «кабинета», «короля», «офицера» и пр.

Главное действующее лицо сказок – Иван (Иванушка, Ивашка, Иванко и пр.), в обобщающем имени которого отражается образ всего народа (Иван крестьянский сын), его доисторические верования и христианская вера. [30] Этот образ восходит к праславянской эпохе и может быть соотнесен с «мифологическим героем, прошедшим через смерть, обретшем новую жизнь, с сюжетом глубинной связи умирания и возрождения». Иванов В. В., Топоров В. Н. Иван Царевич // Славянская мифология. М.: Эллис Лак, 1995. С. 204. Невозможно сказать, какое имя или прозвища в дохристианскую эпоху предшествовали «Ивану». Он оказывается могучим посредником между миром людей и домашних животных (Иван Быкович, Иван Коровий сын, Иван Кобылий сын), его имя соединяется с воплощением солнца (Иван-Горох), он принимает обличье изгоя, скрывающего в юродстве праотеческую или гонимую старообрядческую веру (Иван-дурак, Иван Несчастный и соответственно – Емеля-дурак, Дурочка), наконец, богатыря, отмеченного знатным рождением (Иван-царевич).

Древнейшие по происхождению сказки-обереги защищали от мести почитаемого медведя («Медведь»), холода («Морозко»), нечистой воды («Сестрица Алёнушка и братец Иванушка»), кровосмешения («Князь Данила-Говорила», «Свиной чехол»). Известны сказки-поучения для детей: об осторожности («Колобок», «Петушок», «Волк и коза»), взаимопомощи («Репка»), послушании («Коза-дереза»), любви к домашним животным («Кот петух и лиса», «Бычок – черный бочок», «Бобовое зёрнышко»).

В позднем Средневековье, на скрещении разных влияний возникли сказки о чудесах («Вещий сон», «Хитрая наука», «Чудесный ящик», «Волшебное зеркальце», «О Бессчастном стрелке»). Они напоминают рассказы Шехерезады, повествуют о волшебных сокровищах (шапка-невидимка, сапоги-скороходы, ковёр-самолёт, волшебный конь, волшебное кольцо), увлекают, но… ничему не учат. В них сохраняются лишь разрозненные образы и остатки древних повествований. Почти полностью лишены загадочной мудрости простонародныесказки поздней эпохи, в них для большей увлекательности смешиваются старинные и средневековые сюжеты, иногда название плохо соответствует содержанию, смысл волшебных образов оказывается стёрт. Содержание часто утрачивает религиозность, но сохраняет нравственность. Собирателями и публикаторами сказок не была проделана необходимая текстологическая работа, нередко их древнее содержание соединялось с поновлениями и позднейшими продолжениями, существенно менявшими смысл.