Бернард Льюис - Арабы в мировой истории. С доисламских времен до распада колониальной системы

Отождествление ислама с принадлежностью к арабской нации у самих арабов ясно следует из их отношения к новообращенным, которые начали толпами стекаться в ислам из завоеванных народов. Сама идея, что мусульманин может не быть арабом, была настолько неожиданной, что желающие могли принять новую веру, только став мавали, то есть перейдя под опеку того или иного арабского племени. Хотя мавали в теории были равны арабам и освобождены от большинства налогов, арабы считали их ниже себя в социальном смысле и долго старались не делить с ними поровну материальных выгод ислама. Самой важной из них было получение выплат и пенсий от дивана, органа, учрежденного Умаром для распределения доходов от завоеваний среди арабских воинов.

Эта система исходила из тождественности арабов и мусульман и поддержания религиозного престижа, посредством которого халиф осуществлял свою власть. Ее крах стал неизбежен, когда эти предпосылки оказались несостоятельными.

4 ноября 644 года халиф Умар был убит персидским рабом. Понимая опасность гражданской войны, угрожавшую исламу, на смертном одре он назначил шуру, то есть совет из наиболее вероятных кандидатов в преемники, и повелел им выбрать одного из них новым халифом. У нас имеются противоречивые отчеты о дальнейших событиях, но шура выбрала Усмана ибн Аффана, что стало сюрпризом для многих. Усман был известен как человек слабый, его даже подозревали в трусости. Его назначение представляло собой победу старой мекканской аристократии, которая, хотя и приняла все выгоды новой религии гораздо охотнее, чем когда-либо принимала ее пророка, по-прежнему презирала бывших изгоев общества, которые до тех пор доминировали в Медине. Несмотря на старания Абу Бакра и Умара кровно заинтересовать мекканцев в деле ислама, ставя их на высокие посты, как, например, когда Умар назначил Муавию правителем Сирии, аристократы по-прежнему питали недовольство и стремились вернуть себе главенствующее положение, которое считали своим по праву. Усман, как и Муавия, происходил из видного мекканского рода Омейядов и фактически был единственным представителем мекканской знати среди первых сподвижников пророка, обладавшим достаточным престижем, чтобы попасть в кандидаты. Его избрание стало одновременно и их победой, и возможностью, которую они не упустили. Усман вскоре попал под влияние главных мекканских семейств, и один за другим высокие посты империи отошли к их членам.

Слабость и кумовство Усмана обострили возмущение, которое уже какое-то время неявно бурлило среди арабских воинов. В мусульманской традиции взрыв, случившийся при его правлении, приписывается личным недостаткам Усмана. Но причины лежали гораздо глубже, и вина Усмана заключалась в том, что он не сумел их осознать, сдержать или исправить. Завоевательные войны, которые были главной темой арабской истории до смерти Умара, остановились после.

Переселение арабского народа в основном было завершено. Массы арабов обосновались в завоеванных областях, и движущая сила перенаселения на время иссякла. Кроме того, арабы столкнулись с новыми, не такими простыми преградами – высокогорьем и враждебным населением Ирана и Анатолии на востоке и севере и с морем на западе, и захватническая война стала трудным и медленным делом. Эта остановка дала племенам возможность обдумать до тех пор замалчиваемые проблемы, и вскоре центробежные силы кочевничества привели к краху администрации и общему взрыву. Оппозиционеры были различимы уже при Умаре и могли стать причиной его смерти. При слабом правлении Усмана они прорвались наружу. Бунт против него не носил ни религиозного, ни личного характера. Это был бунт кочевников против системы централизованного контроля, не против государства Усмана, а против государства вообще. У них сохранились кочевые, то есть конкретные и персональные, понятия о власти, согласно которым подчинение было добровольным приношением, которым удостаивают конкретную личность. Поскольку Усман не смог вдохновить их на это, они почувствовали себя вправе от него отказаться.

Хотя вооруженное нападение на Усмана происходило из Египта, настоящим центром оппозиции была сама Медина. Там Тальха и Зубайр, два недовольных мекканца, Амр, возмущенный тем, что в Египте его заменил ставленник Усмана, и Аиша, вдова пророка, образовали заговор против халифа и могли быть замешаны в событиях, которые привели к его убийству. Амр и Аиша, возможно понимая, к чему все идет, в решающий момент уехали из Медины, один в Беэр-Шеву, другая в Мекку. Роль Али неясна. Хотя он сам был очевидным кандидатом в преемники, которого обходили уже трижды, он, видимо, не несет прямой ответственности за убийство, хотя его бездействие и неспособность воспользоваться своим положением, чтобы его предотвратить, позднее вложили в руки врагов действенное оружие против него.