А. Дзиковицкий - Казаки. Осознание себя. Казаки, Церковь и политика

Кроме того, Тихон доносил, что «Войско Донское и ныне, самовольно властвуя, в духовныя дела вступает, в церквах в дьячки и пономари определяет и грамоты даёт. Посвящённых в стихари собою отрешает, в казаки записывает и священников (из других епархий) к себе собирает».

В 1767 году Воронежская Духовная консистория требует от Войска Донского, чтобы Войсковая Канцелярия давала команды по требованию духовных правлений к осмотру и изъятию в казачьих куренях икон, писанных не по утверждённому Священным Синодом канону, а также, чтобы «в городе Черкасске и во всех станицах разных чинов людей обязать подписками, чтобы иконописцы к писанию таких образов допускаемы не были».

В ответ войсковой наказной атаман Сидор Кирсанов 5 сентября 1767 года отписал в Военную коллегию, что «казаки Войска Донского со всеми семьями заражены расколом ( так называли тогда старообрядцев. – Примечание А. Дзиковицкого ) и имеют в своих домах образа не по преданиям церковным […], а по церковным преданиям образами писанными явно гнушаются. […] если привести в исполнение распоряжение преосвященнейшего Тихона по указу Священного Синода об отобрании икон чрез команды, произойдёт замешательство».

Военная коллегия, получив это донесение, рапортовала Синоду, что, «во избежание замешательств и ожесточения со стороны раскольников Войска Донского, необходимо при отобрании икон употребить приличные средства, не прибегать к помощи воинских команд, в которых находится много раскольников, и не разглашать о том народу».

Священный Синод, приняв в соображение сказанное, разъяснил, что в синодальном указе не говорится об осмотре икон в домах и о привлечении команд, да и вообще речь идёт не о раскольниках. Приказали: послать преосвященнейшему Тихону указ, чтобы «команд не требовать, икон ни в церквах, ни в домах городков и станиц не осматривать, отобрания икон не чинить и подписок не требовать».

Около того же времени священник Терновской архангельской церкви за донос о старообрядцах был станичным атаманом и казаками забит в большую колоду и отослан в Войсковую Канцелярию. Войско настаивало, чтобы воронежский епископ до детей донского духовенства не касался, «потому что духовные причётники, – как говорится в представлении, – производятся из казачьих детей». Для обучения их, а также детей священников, дьяконов «и прочих церковных детей» на Дону имелись уже школы с самого начала XVIII века. В казачьей иконописи так же, как и среди казаков на Днепре, сохранялось своеобразие. В частности, на одной иконе, написанной в начале 1770-х годов, личник изобразил стоящую на облаке (которое прогнулось) Богородицу, по сторонам от которой стоят Святитель Николай и Архистратиг Михаил. Под ними – две группы казаков, вместо положенных групп апостолов и Андрея Юродивого с Епифанием. С логической точки зрения «иконника» (иконописца) чубатые казаки вполне вписываются в образ, и тем самым событие VIII века оказывается максимально приближенным к реальной действительности.

В Донском Войске даже после присоединения его к Российской империи право казаков самим избирать себе тех священнослужителей, которые были им любы, отстаивалось неукоснительно. Так, в 1768 году «по приговору» аксайских казаков некий казак В. П. Власов, уроженец Черкасска, был представлен к посвящению в сан священника в новой Троицкой церкви. 25 октября Власов был уволен с казачьей службы и в тот же день наказной атаман Войска Донского С. Кирсанов написал преосвященнейшему Тихону прошение о назначении ктитора церкви Донской Богоматери Власова на одобренную казаками должность. 26 октября в храме Донской Богоматери отец Василий преосвященнейшим Тихоном был рукоположен в диакона, а 28-го – в иерея.

На Дону отношения казаков с Церковью были весьма своеобразны. В частности, вдовые священники на Дону служили с незапамятных времён. У днепровских казаков всегда священники в Сечи и её паланках были из монахов, и в Черкасске с запорожцами были тоже священники-монахи, а на Дону это было совсем необязательно. На Николин день на Дону освящали водку вместо воды, и разносили молящимся в храме. Подобных донским церковных обрядов и обычаев не было на всём остальном пространстве Российской империи. Общемосковских церковных порядков не было также и в епархии Сугдейско-Азовской, ведению которой принадлежали древние готаланы.

* * *

За поимку вождя восстания Емельяна Пугачёва донской полковник А. И. Иловайский грамотой Екатерины II был назначен наказным атаманом Войска Донского и награждён чином армейского полковника, а через год пожалован войсковым атаманом. Иловайский, несмотря на участие в подавлении казачьего восстания за свои права и вольности, оставался в душе истым казаком. Поэтому он старался поддерживать старые казачьи устои и оградить самобытность Войска от каких-либо нововведений и поползновений фаворитов царицы.