Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Особое возмущение русской эмиграции вызывал принятый в 1959 г. американскими законодателями с подачи украинцев закон о порабощенных нациях (PL86–90). Он называл множество стран – от Албании до придуманного Розенбергом Идель-Урала – «жертвами русского коммунизма» и обещал им помощь в борьбе за независимость. Русских же в числе порабощенных народов не было. Несмотря на усилия КРА, закон не удалось отменить.

Вслед за второй, военной волной эмиграции в послевоенные годы появилась и «вторая с половиной» волна – небольшая, но заметная категория невозвращенцев и перебежчиков. Некоторое их число появилось на Западе уже в период между двумя мировыми войнами, и, как писал британский автор Брук-Шеферд Гордон, «они помогли определить ход грядущего великого столкновения между Востоком и Западом». Сразу же после войны это были главным образом военнослужащие Группы советских войск в Германии. Многие из них были заочно присуждены к расстрелу за «измену родине» (Закон 1934 г., называвший уход за границу «изменой родине», был отменен только в 1959 г.).

По мере расширения возможностей выезда, из СССР стали бежать не только военные. Так, с 1969 по 1982 г. бежали 32 артиста, 31 научный работник, 24 музыканта, 21 дипломат и 12 танцоров. Бежали и спортсмены, летчики, моряки, разведчики. Способы побега бывали самые невероятные: на надувной лодке через Черное море или на реактивном истребителе в Японию. В среднем в это время бежало по 15–25 человек в год. Отношение западных властей к ним было разным. Переход таких, как дочь Сталина Светлана Аллилуева в 1967 г., был мировой сенсацией, переход иных держался в секрете. Советская пресса о побегах молчала.

Благодаря расширению «народной дипломатии» в СССР – туризма, научных и культурных поездок, широко развернулась так называемая «зарубежная оператика»: встречи с моряками, тургруппами, делегациями, спортсменами. В этой работе участвовали многие сотни молодых членов и друзей Народно-Трудового Союза по всей Европе и Америке. Сотни советских туристов стали тайно увозить с собой в Россию тысячи книг, журналов, брошюр, газет, нелегально полученных или подброшенных союзниками. Такая работа НТС создавала поток «тамиздата», текущий в СССР.

Одновременно СССР начал интересоваться западными туристами как источником валюты. Для зарубежной базы НТС это открыло возможность более систематической связи с Россией. Начались акции, направленные на расширение борьбы за гражданские права в Советском Союзе. Помимо многочисленных форм поддержки инакомыслия с Запада, были проведены 9 открытых демонстраций солидарности на улицах Москвы и Ленинграда. Демонстранты, преимущественно западная молодежь, разбрасывали листовки с фотографиями политических заключенных в СССР и призывали поддержать их, раздавали материалы самиздата. В 1968 г. в Москве раздавали листовки британцы Джон Карсвелл, Вивиан Бротон, Джанет Хаммонд, 6 октября 1969 г. шведка Элизабет Ли и норвежец Харальд Бристоль, приковав себя наручниками к перилам в московском ГУМе, разбрасывали листовки и призывали прохожих бороться за свои гражданские права. Подобные акции, подготовленные НТС, продолжаются и в последующие годы, неизбежно кончаясь высылкой из СССР, а то и осуждением митингующих к различным срокам тюремного заключения.

Однако эти действия друзей НТС большинство русских людей в России встречало равнодушием, непониманием и осуждением. Говорили, что такие действия – «это вмешательство во внутренние дела нашей страны», что они организованы «западными разведками», «портят международные отношения». Две России – Зарубежная и Внутренняя – практически перестали понимать друг друга в тихие «застойные» годы. Сознание русского человека в СССР успокоилось, стало принимать режим как свой. Политические акции НТС в этой ситуации оказывались почти бесплодными. Требовалось иное – пробуждение уснувшего сознания, не столько политическая, сколько интеллектуальная и духовная деятельность. Эту линию во многом осуществляла другая крупнейшая организация активного Зарубежья – Российское Студенческое Христианское движение (РСХД).

Как и многие другие эмигрантские организации, РСХД проходило в середине 1930-х гг. через тяжелый кризис, по крайней мере, во Франции. Живым оно осталось только в Прибалтике, где вело разнообразную деятельность, не только среди студентов, но и среди крестьянской молодежи, а в советско-нацистскую войну Движение включилось активно в Псковскую миссию.