Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Попытка помириться с Китаем, а затем борьба с китайцами оказали громадное воздействие на политику КПСС в отношении международного коммунистического движения и национально-освободительного движения в третьем мире. В 1965–1968 гг. Политбюро рассматривало поддержку вьетнамских коммунистов, которые начали войну против Южного Вьетнама и его союзника, Соединенных Штатов, как повод для совместных действий с китайцами. Брежнев, министр иностранных дел Громыко и глава Междунарного отдела ЦК (с 1967 г. председатель КГБ) Андропов вначале полагали, что СССР не следует ввязываться в конфликт в Индокитае, поскольку это приведет к ухудшению отношений с США. Напротив, большинство в Политбюро и военные настаивали на выполнении «интернационального долга».

На Политбюро Шелепин обвинил Громыко и Андропова в отсутствии «классового подхода» во внешней политике. Американские бомбежки Северного Вьетнама и жертвы среди населения вызвали бурю возмущения в Политбюро. В СССР были организованы многочисленные демонстрации и митинги солидарности с коммунистическим Вьетнамом, и некоторые, особенно из молодежи, были даже готовы ехать туда и воевать добровольцами. Через китайскую территорию в Северный Вьетнам пошла военная техника и другая помощь. К 1970 г. экономическая помощь СССР Северному Вьетнаму достигла 316 млн руб., почти половины от всей ежегодной помощи социалистическим странам. 40 % этой помощи было безвозмездной. Во Вьетнаме воевали 400–500 советских военных, помогавших вьетнамцам сбивать американские самолеты.

Однако, к удивлению и раздражению советских лидеров, их щедрая помощь вызывала все большую враждебность Китая и все меньшую благодарность со стороны вьетнамских коммунистов. Как и в случае с многомиллиардной «братской» помощью КНР в 1950-е гг., помощь «вьетнамским товарищам» не купила СССР ни дружбы, ни лояльности его клиента. Напротив, СССР с его внешнеполитическими интересами превратился чуть ли не в заложника вьетнамских коммунистов.

С конца 1960-х гг. Москва выделяла все больше средств на финансирование компартий и леворадикальных националистов в Азии и Африке, поскольку вела теперь борьбу за влияние на два фронта – против США и западных стран и против Пекина. Средства шли из специального партийного фонда, существовавшего с 1920-х гг. для организации «мировой революции» и коммунистических переворотов. Деньги в этот фонд поступали в основном от 18-миллионной армии рядовых коммунистов, которые платили членские взносы.

В 1966 г., когда в Индонезии военные во главе с Сухарто предотвратили коммунистический путч, санкционированный из Пекина (при этом погибло около 300 тысяч индонезийцев, в основном китайского происхождения), международный отдел послал туда 600 тысяч долларов США для помощи пострадавшим. Помимо «денег партии» помощь шла через КГБ и ГРУ (Главное разведывательное управление армии) из государственных средств. Расписки за эту помощь можно обнаружить в частично открывшихся партийных архивах.

В ходе соперничества в третьем мире обе стороны, СССР и США, проявляли неразборчивость в средствах и нередко поддерживали террористические организации. На Ближнем Востоке работники Международного отдела ЦК действовали рука об руку с КГБ, финансируя различные организации палестинцев и ливанцев, которые вели борьбу с Израилем террористическими средствами. В апреле 1974 г. Андропов докладывал в ЦК КПСС, что один из деятелей Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) В. Хаддад попросил у КГБ «оказать помощь его организации в получении некоторых видов специальных технических средств, необходимых для проведения отдельных диверсионных операций». Андропов, подчеркнув «наше отрицательное отношение в принципе к террору», тем не менее рекомендовал предоставить диверсионные средства НФОП с целью «оказывать на нее выгодное Советскому Союзу влияние, а также осуществлять в наших интересах силами его организации активные мероприятия при соблюдении необходимой конспирации». На языке холодной войны «активные мероприятия» означали теракты и физическое устранение противников.

В 1970-х гг. даже работникам Международного отдела ЦК КПСС было ясно, что коммунистическое движение мертво и многочисленные компартии являются советскими иждивенцами, имитирующими «полезную» деятельность и втирающими очки советским лидерам. В феврале 1976 г. А. Черняев записал в дневнике: «Основная масса братских партий – чистая символика. И не будь Москвы, они значили бы (если бы вообще существовали) не больше любых других мелких политиканских группочек, которые есть в любой стране «свободного мира».