Андрей Фурсов - Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств

Можно ли стать аналитиком, прослушав курс? Конечно, нет. «Школа» не готовит аналитиков, она учит основам анализа на конкретных примерах из истории и современности. Главная задача «Школы» – сформировать у слушателя реальную картину мира, объяснив скрытые шифры эпохи, тенденции её развития. Слушатели должны много читать – текущей информации, научных работ, художественной литературы, которая помогает разобраться в том, что происходит, поскольку будит воображение. В рекомендуемом списке такие писатели как Иван Ефремов, Олег Маркеев, Александр Гера, Алексей Колентьев, Сергей Анисимов и многие другие. Рекомендуются также различные сайты на русском и иностранных языках. Разумеется, читать – мало, надо постоянно осмысливать прочитанное, соотнося его с реальностью. И, конечно же, нужно читать специальную литературу по стратегической, аналитической и другим видам разведки. Необходимо также критическое освоение западной ветви европейской интеллектуальной традиции.

– Насколько сегодняшнее образование благоприятно для развития аналитических способностей?

– Начать с того, что наше нынешнее образование находится в полуразрушенном состоянии. ЕГЭ и Болонская система не готовят творцов и аналитиков, они готовят «квалифицированных потребителей», а «квалифицированное потреблятство» не совместимо с анализом реальности, тем более критическим. Но это не значит, что нужно опустить руки. Надо быть вопрекистами, заниматься самообразованием и выжимать всё возможное из того лучшего, что сохранилось от советского образования. Очень важно найти учителя – настоящего Учителя. Мне очень повезло. Моим учителем был мало публиковавшийся, но блестящий учёный Владимир Васильевич Крылов. Думаю, он будет среди тех немногих, кем Россия станет отчитываться за вторую половину XX века. О своём учителе я написал книгу – «Ещё один очарованный странник (О Владимире Васильевиче Крылове на фоне позднекоммунистического общества и в интерьере социопрофессиональной организации советской науки)». Крылов был настоящий мастер на все руки, включая аналитику, без его школы я никогда бы не стал тем, кем стал.

– Не помню где, но как-то встретила такую оценку специалистов советского времени: мол, в наших академических институтах где-нибудь за распитием чая можно было услышать такие аналитические обзоры, какие на западе готовили целые центры.

– Было такое, и в подтверждение расскажу известную мне историю. В начале 70-х в Институт мировой экономики и международных отношений, в котором работал Крылов, явился Бжезинский с помощниками. Так вот, помощница Бжезинского разыскала Крылова и сказала, что они читают его работы, чему Владимир Васильевич был очень удивлен, поскольку последние годы готовил преимущественно закрытые справки для ЦК КПСС. Но американцы прекрасно всё это имели, читали и более того – привезли Крылову несколько книг по тематике его исследований, о которой оказались осведомлены, и подсказали, через каких сотрудников при необходимости можно заказать литературу из-за кордона. Человек, который почти не публиковался, был очень высоко оценен командой Бжезинского.

– А каково экспертное сообщество России сейчас?

– Трудно оценивать всё сообщество, моя оценка будет в большей степени импрессионистской, и «импрессионизм» этот очень невесёлый. Вернувшийся в Россию в конце 1990-х годов Александр Александрович Зиновьев, с которым я дружил, как-то заметил, что уезжал из страны, где в курилке можно было обсуждать массу интересных проблем на самом высоком уровне, а вернулся на интеллектуальную помойку. Сказано довольно жёстко, но в целом справедливо. С 1990-х годов в страну хлынул мутный поток устаревших западных теорий в области социологии, политологии, экономикс. Это утильсырьё приобрело среди определённой публики высокий статус в силу его западного происхождения и подкреплённости грантами и прочими формами материального поощрения. На этой основе у нас за последнюю четверть века сформировался целый сегмент компрадорско-колониальной по своей сути науки, выражающий интересы компрадорско-олигархического капитала и паразитирующий на реальной науке так же, как этот капитал паразитирует на России, её реальной экономике. Оба эти компрадорских сегмента – экономический и научный – выражают чуждые России интересы со всеми вытекающими последствиями. Ясно, чью сторону они займут в условиях разворачивающейся информационно-психологической войны.