Андрей Фурсов - Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств

Корпоратократия вступила в политико-экономическую борьбу за власть с госмонополистической буржуазией, первым главным театром «военных действий» стали США. В результате ползучего переворота, начавшегося убийством Джона Кеннеди (1963 г.) и завершившегося импичментом Ричарда Никсона (1974 г.), корпоратократия пришла к власти, посадив в 1976 г. в Белый дом своего человека – незадачливого Джимми Картера. Разумеется, эта победа, перелом середины 1970-х годов во внутрикапиталистической борьбе была победой не нокаутом, а по очкам, т. е. достигнута на основе компромисса, как это обычно бывает в столкновениях на самом верху; плоды компромисса можно увидеть в последовавших за Картером президентствах.

Однако ещё раньше, чем был свергнут Никсон – последний президент США как в большей степени государства, чем в большей степени кластера транснациональных корпораций, корпоратократия начала осваивать советскую зону.

С конца 1950-х годов СССР сначала по политическим («удар по реакционным арабским режимам»), а затем всё больше по экономическим причинам резко активизировал торговлю сырьём – нефтью, а затем газом. Так началась интеграция небольшого, но приобретавшего всё большее влияние сегмента номенклатуры в мировой рынок, на котором всё большую роль играли ТНК и корпоратократы. Так начиналось формирование советского сегмента корпоратократии (часть номенклатуры, госбезопасности), и неважно, что она была невелика по численности – «мир – понятие не количественное, а качественное» (А. Эйнштейн), к тому же нужно учитывать сверхцентрализованный характер власти в СССР и возможности тех, кто наверху; недаром позднее один из «прорабов перестройки» А. Н. Яковлев скажет, что их планом было разрушение коммунизма с помощью «дисциплины тоталитарной партии». Нужно было лишь оказаться у рычагов этой дисциплины или внушать определённые идеи тем, кто эти рычаги крутил, например Л. И. Брежневу, его ближайшему окружению, его клану.

В середине 1970-х годов в СССР пришли незапланированные огромные деньги (что-то около 170–180 млрд долл., т. е. около 1 трлн. по нынешней стоимости доллара) – результат хорошо организованного корпоратократией, причём не только западной (думаю, без её советских контрагентов дело не обошлось), нефтяного кризиса 1973 г. Эти деньги стали фундаментом дальнейшего развития-подъёма советского сегмента корпоратократии и одновременно её орудием в борьбе за власть в КПСС и против КПСС. Именно в середине 1970-х годов в СССР (тоже своеобразный перелом, практически синхронный – едва ли случайность – тому, что произошёл на Западе, в США) началось формирование той бригады, которая спустя десятилетие вплотную приступит к демонтажу советской системы. В этом плане очень интересно и поучительно внимательное, пристальное чтение мемуаров перестроечной шайки подельников и особенно советников Горбачёва. Они, по-видимому, уже ничего не боятся и начали, подобно отловленным Дуремаром насосавшимся крови пиявкам, «много болтать». Тогда же, в середине 1970-х, началось постепенное раскачивание Средней Азии спецслужбами США и некоторых ближневосточных государств: это тоже был курс на разрушение СССР, только извне, с юга, с использованием исламского фактора. Поворотным моментом здесь стало втягивание СССР в афганскую авантюру заинтересованными группами в самом СССР и за рубежом.

В плане будущего разрушения СССР формирование советского сегмента корпоратократии было важно тем, что подводило политико-экономическую базу под действия тех лиц, а точнее групп, которые давно, ещё со сталинского поворота в сторону «красной империи» работали против советского, сталинского проекта, опираясь на Запад, будь то на «левых глобалистов» коминтерновского типа или на различные структуры верхушки мирового капиталистического класса. До формирования совкорпоратократии эта публика, невычищенная до конца в 1930-е годы и подготовившая себе смену – второе поколение антисистемщиков в высших эшелонах власти, политико-экономическую базу имела только за пределами СССР; в 1970-е годы эта база формировалась уже внутри СССР, став locus standi и field of employment для тех, кто десятилетиями имел свою паутину наверху советской властной пирамиды.

Разумеется, главным образом это были лица не первого уровня, хотя здесь возможны и исключения. Речь должна идти об уровне реальной оперативнойвласти – среднем, причём таком, который давал выход одновременно на экономику («хозструктуры» ЦК КПСС и соответствующие управления КГБ, последние в данном случае не могли не столкнуться с МВД), на внешний мир (международный отдел ЦК КПСС и опять же определённые управления КГБ, которые в данном случае не могли не столкнуться с ГРУ) и на криминальную среду, в которую необходимо было заслать свою агентуру, одновременно противодействуя тому же МВД.