Степан Злобин - Салават Юлаев

Еремина Курица был увлечен рассказом Хлопуши, весь подался к нему.

- Ну? - в нетерпении поощрил он.

- Палач оказался в остроге знакомец. Нам вместе с ним за разбой ноздри рвали. Сошлись... Раз выпили, два... Во помощники кличет... Тьфу, мерзость!.. - Хлопуша отплюнулся и глухо добавил: - Пошел к нему...

- Еремина курица! - растерянно встал хозяин.

- Для государева дела! - с усмешкой закончил Хлопуша и злобно расхохотался. - И пришлось мне своею рукой, - сказал он, - анператору всей Руси, государю на шею веревку мылить...

Хозяин вскочил, заметался по горнице...

- Спаси господи!.. Как так?.. Да тише ты, тише!.. Как так?.. Еремина курица, как же?.. Да как же?!

- А так! Удавили! - с подчеркнутой грубостью оборвал Хлопуша. - Перед смертью покаялся всем, что вовсе не государь, а беглый приказный из Нижнего...

- И повесили? - переспросил с облегчением хозяин. - Что ж, вору мука за самозванство! - бойка сказал он. - Ведь грех-то, грех-то какой! - Он зашептал: - Ведь подлинный государь-то, болезный, в народе ходит, а тот, вишь, за него во дворец захотел, на перины!.. Ну как же не грех! А подлинный государь-то, еремина курица...

- Э-э, брось ты, Еремин Петух! Какой там к чертям государь, прости господи! - оборвал Хлопуша. - Хватит уж! Ждали да ждали... Ведь народ как дитё: чем бы ни тешился... Умыслили цацку себе... государя...

- Еремина курица, ты, слышь, потише! - вдруг строго предостерег хозяин. - Зря плетешь!

- Не верю я в государя больше, - убежденно настаивал Хлопуша, - и никогда не поверю, хотя тут вот под образа посади его! Сам веревку намылил на беглого ябеду...

- И был беглый ябеда! - внезапно раздался звучный голос за спиною Хлопуши. - А то - го-су-да-арь! Иная статья, атаман. Ты не путай!..

Все вздрогнули, оглянулись.

Темнобородый широкоплечий человек стоял на пороге соседней горницы.

Салават и Хлопуша вскочили с мест.

- А ты кто таков? - запальчиво и дерзко спросил Хлопуша. - Шапка твоя за печью, водку твою я выпил. А ты кто таков?

Но Пугачев словно не слышал его вопроса.

- Государь изволением божьим ушел от злодеев. Не ты, так другие ему пособили: народ спас... А беглый приказный, вишь, муку принял за государя. Сказать, што ль, - венец терновый!.. Может, ныне приказный тот, - Пугачев торжественно перекрестился, - может, ныне за муку он в ангельском чине в раю...

Хозяин перекрестился вслед за Емельяном. Хлопуша молча потупился.

- Что?! Вот то-то! Не цацки!.. - внушительно заключил Емельян.

- Стало, жив государь-то, значит?! - с простодушной радостью, по-юношески звонко спросил Салават.

Но не обращая никакого внимания на юнца, уметчик в лад с Емельяном, подступив к Хлопуше, поучающе сообщил:

- Есть люди такие, что сами видали царские ясны очи...

Оттолкнув Еремину Курицу, Хлопуша шагнул к Пугачеву.

- А ты кто таков, я спрошаю?! - по-прежнему с дерзким вызовом повторил он. - Кто таков ты? Отколе?

Пугачев поглядел с насмешкой.

- Я?.. Архирей... заморских земель! Дедушка нихто да бабушка пыхто!.. А вот ты продерзкий языня!.. Я тебя впервой вижу, не знаю, а ты пытаешь - кто да отколь... А сам, говорил, в палачах был... Тебе все равно, а мое дело тайность... Великое дело!..

- А мне - все равно?! - с горечью переспросил Хлопуша и вдруг злобно вскинулся: - Да и то все равно! Вот уйду с Салаваткой в Башкирду, приму магометскую веру, да и шабаш! Что мне ваши дела? Я клейменое рыло, рвана ноздря, беглый каторжник, да еще ко всему и разбойник, да тьфу ты, палач!..

- Афанасий Иваныч, постой! - кинулся умолять уметчик. - Да ты не бери в обиду... Время сам знаешь какое - у стен и то уши!.. Его милость симбирский купец Иван Емельянов проездом гостит, по купечеству ездил повсюду и ведает много...

- А мне ни к чему! - раздраженно прервал Хлопуша. - У меня ведь купцам, что дворянам, - едина честь: сук да веревка! Пойдем, Салават! - позвал он и взялся за шапку.

Салават живо на плечи вскинул мешок.

- А ты зря, ватаман, серчаешь! - остановил Пугачев Хлопушу. - Не всякое слово в строку. У меня примета такая: кто с первой встречи повздорит, с тем дружба вовек не порушится. Знать, нам с тобой подружить!..

Хлопуша взглянул в ясные, горящие глаза Пугачева. Приветливая, хитроватая и добрая улыбка его располагала к нему сердце.

- Идем-ка сюды, потолкуем, - позвал Хлопушу Еремина Курица, кивнув на дверь горницы, куда услал Пугачева при стуке в ворота.

- Идем, что ль! - мигнул Пугачев. - Да брось, не серча-ай! - сказал он, дружески положив сильные руки на плечи атамана.

Хлопуша не сразу сдался. Задумчиво и испытующе обвел он взглядом обоих и, увидав особую торжественную таинственность в их взглядах, вдруг бросил шапку на лавку.