Степан Злобин - Салават Юлаев

Салават и Юлай слышали, как за дверью, в чем-то оправдываясь, жалобно бормотал перепуганный коллежский регистратор Третьяков, как громко гудел бас воеводы и воробьиным чириканьем доносились поддакивания чиновничьей стаи.

Дверь опять распахнулась. На этот раз в комнате, кроме прежних чиновников, оказались Третьяков и палач Мартынка Суслов, бивший кнутом Салавата. Оба они были расстроены, губы Третьякова тряслись. Возле палача стояла жаровня. Салавату вдруг стало страшно. Только теперь понял он, что все решено бесповоротно, что больше уже нет и не будет дороги назад.

- Угольков мне горячих! - сказал палач.

- Сею минуточкой... Наташенька печку топит... - пугливо забормотал Третьяков, выбегая из комнаты.

Далеко, где-то за коридором, послышалось хлопанье двери, что-то упало и разбилось.

Донесся громкий девичий плач, издали похожий на визг побитой собаки. Еще через минуту вошел назад переводчик, семеня на цыпочках и всем видом показывая торопливость. Он нес ведерко горячих углей...

Палач возился у жаровни, раздувая угли своею шапкой. Все продолжали молчать. Наконец палач повернулся к воеводе.

- Готово-с, сударь! - угодливо сказал он.

- Юлай Азналихов! - выкрикнул экзекутор.

Юлай шагнул ближе.

- Держать! - скомандовал экзекутор.

Солдаты схватили Юлая и повалили его на скамью. Старик поддался им без всякого сопротивления. Салават с тяжело бьющимся сердцем оцепенело наблюдал, как под скамьей Юлаю связали веревкой руки и прикрутили к скамье закованные кандалами ноги.

Палач, выхватив из жаровни добела раскаленное железное клеймо, наклонился к Юлаю. У Салавата потемнело в глазах. Он услыхал стон отца и, не помня себя, рванулся на палача, на солдат, на чиновничью свору...

- Держать арестанта! Держать! - раздался пронзительный, перепуганный крик.

Солдаты бросились на него вчетвером, но один из них рухнул на пол с головой, пробитой кандалами, двое других отлетели в стороны... Перед Салаватом было окно, не защищенное железной решеткой. Стекла задребезжали, и рама вылетела наружу... Внизу кишела базарная площадь толпой народа. Салават рванулся туда, но тяжелый удар прикладом по голове опрокинул его на пол...

Салават очнулся прикрученным за руки и за ноги к длинной скамье в той же комнате. Палач раздувал шапкой угли в жаровне. Вот он повернулся, держа в руках раскаленное добела клеймо.

С проклятием, раздирающим грудь, в ужасе Салават напрягся всем телом, силясь порвать веревки, и вдруг ощутил на лбу неумолимое, навек неизгладимое прикосновение огня...

1928-1962

ПРИМЕЧАНИЯ

Степан Павлович Злобин работал над романом "Салават Юлаев" на протяжении почти сорока лет, совершенствуя его от издания к изданию. Существенные переделки произведения были обусловлены не только появлением новых материалов о крестьянской войне 1773-1775 годов и научных взглядов на ее события, а также развитием советского исторического романа, в ходе которого утверждались его художественные принципы, ростом писательского мастерства Ст.Злобина. Следует сказать здесь и о том, что Ст.Злобин в течение всей своей жизни испытывал глубокий интерес к личности Салавата Юлаева, героям крестьянской войны под предводительством Ем.Пугачева.

В работе Ст.Злобина над "Салаватом Юлаевым" можно выделить следующие этапы: 1924-1928 годы, конец 30-х годов, начало 50-х годов, начало 60-х годов.

Первый вариант произведения создавался в то время, когда писатель жил и работал в Башкирии. Вот что он вспоминает о замысле будущего произведения: "Писать о Салавате Юлаеве я задумал не сразу. Сначала у меня была идея написать историю башкирских восстаний - это был серьезный, большой исторический и исследовательский труд. Я пересмотрел множество исторических архивных материалов и башкирской краеведческой литературы. Материалы были крайне интересны, но, уже взявшись за работу, я почувствовал, что это не мой жанр. Я чувствовал в себе больше склонности к художественному творчеству, чем к научной работе"*.

______________

* ЦГАЛИ СССР, ф. 2175, оп. 2, ед. хр. 148, л. 39.

При изучении истории башкирских восстаний Ст.Злобина сильно заинтересовали две исторические фигуры - Кара-Сакала (одного из руководителей восстания 1740 г.) и Салавата Юлаева, легендарного сподвижника Ем.Пугачева. Писатель останавливает свой выбор на Салавате, объясняя это тем, что "...в то время как Кара-Сакал был националистом, поднявшим сепаратно башкирское восстание под знаменем ислама, Салават был участником и одним из вождей пугачевского движения и вел более упорную и интересную борьбу с правительством"*.