Анатолий Терещенко - Преступления без наказания

– Однозначно, даже сам Путин, отрицая то, что «эвакуация» Анатолия Собчака явилась хорошо спланированной операцией, признает: момент вылета Собчака был выбран удачно, поскольку это было седьмого ноября, когда страна начала праздновать, поэтому его отсутствие в Санкт-Петербурге обнаружилось только десятого.

Через десять месяцев после бегства Собчака, 13 сентября 1998 года, Генеральная прокуратура России возбудила уголовное дело против экс-мэра по статьям «Взятка» и «Злоупотребление должностными полномочиями».

По слухам, распространяемым в Москве, он в это время читал лекции в Сорбонне и других университетах Франции, а не лечился. Однако в ноябре уголовное дело на Собчака было внезапно прекращено за «отсутствием состава преступления».

21 декабря 1999 года он вернулся в Россию, увидев своего бывшего зама на большой должности. Великий правдоруб тут же подсуетился. Его назначили доверенным лицом кандидата в президенты Российской Федерации В.В. Путина. В Санкт-Петербурге он сразу же возглавил Политический консультативный орган демократических партий и движений города. Решил снова войти в большую политику, но вчистую проиграл выборы в депутаты Госдумы РФ.

В ночь с 19 на 20 февраля 2000 года его бездыханное тело нашли в одном из номеров гостиницы «Русь» города Светлогорска Калининградской области. И сразу же по стране поползли слухи о физическом устранении экс-мэра Северной Пальмиры, который «слишком много знал». Говорили и об отравлении алкоголем, и о том, что остановка сердца произошла при перенапряжении после принятия им большой дозы… виагры.

– А стоило ли такому измазанному и погрязшему в финансовых махинациях человеку возвращаться в Россию?

– Думается, действительно вряд ли он умер своей смертью, – заключил Умник. – Но вот недавно мне довелось прочесть взгляд на эту тему Марины Салье. Она писала, что как только Борис Николаевич отдал бразды правления Владимиру Владимировичу, Анатолий Алексеевич решил, что теперь все в порядке, он – неподсуден. И под такой защитой, как президент, он спокойно может вернуться в Россию. Что он и сделал. И был абсолютно не прав… – дело кончилось плохо. Будем говорить так: я думаю, что вряд ли он умер своей смертью. Потому что все обстоятельства этой смерти были очень странными. И Людмила Борисовна (Нарусова – супруга Собчака. – Авт.) на следующий день после его смерти сама высказала такое предположение. Правда, еще через день ей, наверное, хорошо объяснили все, что надо, и она отказалась от этой версии. Хорошо было бы, конечно, эксгумировать тело Собчака и проверить, что же на самом деле явилось причиной его смерти…

В своей книге «Время Путина» российский историк Рой Медведев подтверждает, что в сентябре 1998 года Генеральная прокуратура РФ объявила о возбуждении против бывшего мэра Санкт-Петербурга уголовного дела по обвинению в получении не взятки, а взяток (значит, неоднократного их получения. – Авт.) и злоупотреблении служебным положением.

Выступая по этому поводу перед журналистами, бывший генеральный прокурор России Юрий Скуратов заявил, что следствие располагает в отношении Собчака материалами, «которые способны вызвать шок и смятение у любого нормального человека». Однако он, Скуратов, не может огласить эти материалы «в интересах следствия».

Но стоит вспомнить, что именно в сентябре 1998 года россияне, но не чиновники испытали «шок и смятение» от небывалого финансового краха, от дефолтных явлений в результате политического и экономического кризиса. Нагрели руки опять же элитники, знавшие что, как и когда произойдет. Они озолотились – народ пострадал!

Но через некоторое время президент Ельцин нокаутировал генпрокурора Скуратова снятием с должности. Его или похожего на него сфотографировали в обществе обнаженных дам в бане. Напарился до снятия – писали газеты. И «дело Собчака» «Семья» закрыла, а генпрокурора отстранили с позором от должности. Грязная компрометация удалась.

Думается, еще не время копаться в этом грязном политическом и криминальном белье, но историкам, журналистам и юристам придется окунуться в сокрытые факты, и тогда могут появиться на свет те самые «шок и смятение», о которых говорил бывший генпрокурор и другие силовики.

Преступления, если они действительно были, должны быть раскрыты. У них не должно быть никакого срока давности.

Так хочет Россия!