Анатолий Терещенко - Преступления без наказания

Чехов писал в «Скучной истории», что всякое обвинение, даже если оно высказывается в далеком обществе, должно быть формулировано с возможной определенностью, иначе оно не обвинение, а пустое злословие, недостойное порядочных людей.

Современные литература и искусство дают людям очень мало высоких эмоций, мало радости и улыбок. А ведь современный человек, живущий в глухомани опасного потребления, в этом очень нуждается. Культивирование пессимизма и горести, воспевание безысходности и страха перед будущим не только отрицательно сказываются на социальном самочувствии отдельного человека, но и способны погубить нацию, которую лишают радости жизни. Сегодня это происходит на моей малой родине Украине, поддавшейся советам янки разорвать отношения с соседом – Россией с далекоидущими целями: взорвать экономику, растоптать культуру двух братских народов. Бездуховность и здесь была миной замедленного действия, и она взорвалась на майдане 2014 года. Это было преступление, оставшееся пока без наказания. Шло заигрывание с Западом…

Кто-то из великих говорил, когда государство находилось в продолжение нескольких веков в осадном положении, многие законы могли быть совершенно забыты. Но это забвение невольное, не есть укор закону. Бессильный временно, лишенный действия, он живет скрытно в душах, несмотря на злые обычаи, введенные необходимостью, несмотря на невежество народа или крутое действие власти.

Все это у нас было и продолжает существовать в разных вариациях.

Когда ездишь по стране и видишь то, что редко может появиться на экранах ТВ, в газетах и журналах, делается не по себе. При виде разоренных деревень, покинутых с вековым бездорожьем поселков, одиноких, брошенных родственниками стариков и старух появляется личная душевная боль за боли тех, кто не живет, а доживает. И появляется вина перед чужой болью. Она, эта боль, будоражит разум, заставляет оглянуться и понять, что все наше прошлое не только героическое, но, как и сама пролетевшая жизнь, было окрашено разными колерами – белым и черным полюсами. И делается не по себе от понимания того, что прошлого не вернуть, не повторить и не переделать свершившегося.

При вступлении в капитализм Запад нам обещал не только примирение, но и помощь по многим направлениям социальной жизни. Даже обещал технологическую помощь. Стоит вам заменить плановый социализм на рыночный капитализм, – поучали нас разные эксперты, особенно американские, – и ваша страна заживет вольготно. Но страны постсоветского пространства, в том числе Россия, не зажили вольготно. Растащили державу по закуткам, предательски убив ее и породив столько дикостей, что волосы дыбом вставали от увиденного, особенно в 80– 90-е годы прошлого века.

Политики на постсоветском пространстве устроились все хорошо – многие стали незаменимыми отцами, лидерами и героями наций. Некоторые уже решились на передачу власти по наследству. А вот с простым народом не получилось полюбовно договориться. Правители ссылаются на последствия жестких санкций. Но тогда почему США в долгах как в шелках? Значит, виной всему кризис, разрушающе действующий на всю мировую капиталистическую систему. Значит, никакая рыночная экономика не во спасение общества, а во вред ему. Безработица из-за отсутствия рабочих мест, безграмотность, нищета расползаются по миру. Россия, встроившись через ВТО в одну из ниш рыночной системы, ощутила и на себе социальные болячки.

На одном из заседаний коллегии МВД бывший его глава генерал армии Рашид Нургалиев, искренне переживая за разгул чиновничьего равнодушия к детям, признался: «Мы переживаем третью волну беспризорности после Гражданской и Великой Отечественной войн.

Даже по самым приблизительным подсчетам в нашей стране более семьсот тысяч детей-сирот. Два миллиона подростков неграмотны, более шести миллионов несовершеннолетних находятся в социально неблагоприятных условиях, четыре миллиона подростков употребляют наркотики, из них наркозависимы – около одного миллиона».

Как же так могло случиться, что появились такие устрашающие цифры нашего будущего состояния, ибо дети – наше завтра.

Выходит, что Гражданская война 1918–1922 и Великая Отечественная война 1941–1945 годов принесли меньше вреда и горя нашим детям, чем перестройка Горбачева и реформы Ельцина. Разве это не преступления, тогда что такое детский геноцид?

Мы часто видим радужные картинки на экранах ТВ о том, как живут чьи-то дети, дети счастливчиков в роскошных квартирах, виллах, домах отдыха и лагерях. Остальная масса периферийных НАШИХ детей сделалась как будто НЕ НАШИМИ. О них мало кто заботится, потому что и родительская мошна скудна, и местные бюджеты не рассчитаны строить избы-читальни и пионерские лагеря, что порождает беспризорность и детскую преступность. Идет поголовное сокращение жизненно важных структур в селах, деревнях, поселках и небольших городах. Ликвидируются магазины, библиотеки, детские сады, медпункты, роддома и даже больницы, борясь за экономию якобы средств малых и большого бюджетов.