Андреа Ди Микеле - Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену

В Италии, в течение пятидесяти лет, отделявших от освобождения Венето до начала Первой мировой войны, землям Трентино и австрийской Адриатики, которым ирредентистское движение тоже предвещало освобождение, приписали полную принадлежность, соответственно, к городам Тренто и Триесту. Теперь в национальном коллективном воображении два эти города стали единым, неделимым символом принадлежности к итальянской цивилизации, находящиеся в оковах и ожидающие своего освобождения – два города-«побратима», для многих – с расплывчатым и неопределенным географическим расположением, что помещало их вне реальных зон и зачастую рядом друг с другом. Социалист из Триеста, но также активно работавший в Тренто, Лайош Домокош, хорошо знавший это, иронично шутил по поводу широко распространенного в Италии неведения о «неосвобожденных» землях: «Наши дорогие братья из Счастливого королевства всерьез верят, что Триест и Тренто – это братья схожей судьбы, обычаев, традиций и истории; они верят, что, сделав четыре шага, мы попадем из Триеста в Тренто и наоборот» [21] Domokos L. La questione nazionale e i socialist! trentini // Il Lavoratore. Organo del partito socialista. 8.8.1900; цит. no Bellabarba M. Trento e Trieste: dalla rivoluzione alia nazione (1848–1867) // Trento e Trieste. Percorsi degli italiani dAustria dal ’48 all’annessione / a cura di F. Rasera. Rovereto: Edizione Osiride, 2014. P. 19–34. О Л. Домокосе см. Rossi M. Appunti su Lajos Domokos e Giuseppina Martinuzzi, pionieri del socialismo adriatico // Qualestoria. Bollettino dell’Istituto regionale per la storia del movimento di liberazione nel Friuli-Venezia Giulia. XXXIX, 2011, 2. P. 91–101. . Но не только географическое расстояние между двумя городами не было должным образом воспринято в Италии, но также и «реальное, историческое, духовное расстояние», которое, по словам Шипиона Златапера, было еще более огромным, чем физическое, и которое привело другого жителя Триеста, социалиста Анджело Виванте, к утверждению, что это были «как нарочно созданные две принципиально разные вещи по историческому, этническому, экономическому развитию», ставшие «двумя сиамскими близнецами традиционной риторики» [22] Slataper S. Trento e Trieste // La Voce Trentina. 1.11.1911; Vivante A. Irredentismo adriatico. Contributo alia discussione sui rapporti austro-italiani. Firenze: Libreria della Voce, 1912. P. V; цит no: Rasera F. Presentazione // Trento e Trieste cit. P. 5. Представления итальянцев на Апеннинах об общей судьбе двух регионов выразились в городской топонимике; ср. в Неаполе Piazza Trento е Trieste, а также и в других городах аналогичные топонимы. – Прим. ред. .

В отличие от тех, кто в Италии развевал ирредентистским флагом, у жителей этих регионов имелись четкие понятия о разнице не только между двумя городами-символами, но и в более общем плане – между Трентино с одной стороны и регионом северо-восточной Адриатики с другой. Различия, возвращаясь к словам А. Виванте, были основаны на истории, демографии, экономике, общественной, институциональной и политической реальности.

В Трентино наиболее важными городскими центрами были Тренто с населением чуть более 30 тыс. человек в 1910 г., Роверето с населением около 11 тыс. человек и Рива с населением 9.200 человек. Остальные 360 тыс. жителей Трентино проживали в городках и селах, где в экономике доминировал сельскохозяйственный сектор: в нем были заняты 62 % населения с подавляющим преобладанием мелких фермеров [23] Monteleone R. Il Trentino alia vigilia della prima guerra mondiale // Annali del Museo Storico Italiano della Guerra. 2009–2014,17–22. P. 13–31. . Промышленный сектор подвергся несомненному развитию в течение первого десятилетия XX столетия, но в целом он всё еще имел полукустарный стиль, сосредоточенный на малых производствах, часто связанных с сельским хозяйством. Многие из недавно перебравшихся в город «крестьян-рабочих» сохранили крепкие отношения с селом. Поэтому в Трентино накануне войны переход к индустриализации еще не завершился, несмотря на многообещающую оживленность нескольких промышленных сфер и развитие производства гидроэлектроэнергии [24] Leonard! A. Dal declino della manifattura tradizionale al lento e contrastato affermarsi dell’industria // Storia del Trentino. Vol. V (L’eta contemporanea 1803–1918) / a cura di M. Garbari, A. Leonardi. Bologna: il Mulino, 2003. P. 597–663. .

Совершенно иная ситуация сложилась в Австрийском Приморье, экономическая жизнь которого в значительной степени вращалась вокруг Триеста, важнейшего порта империи, а также ее третьего по величине города. Административный центр региона Джулия переживал тогда взрыв демографического роста: с 104 тыс. жителей в 1857 г. до 224 тыс. в 1909 г. Массовая урбанизации полностью изменила экономический, демографический, лингвистический профиль города, заложив основы национальных трений. Адриатический город, идеально интегрированный в экономическую, коммерческую и финансовую жизнь империи, стал одной из ее самых динамичных реальностей. Он представлял собой основной терминал для экспорта и импорта в обширные внутренние территории, занимая тысячи людей в обслуживании порта, на верфях, в строительстве [25] Apih E. Trieste. Roma-Bari: Laterza, 1988. .