Елена Крупская - Взаимодействие ментальностей. Христианские и мусульманские духовные ориентации в современной России

2. Результатом такой концептуализации является вывод о том, что, при необходимо соблюдающемся во всех случаях единстве рационального и чувственного в ментальности, последний компонент может быть представлен как преобладающий.

3. В этом случае имеет смысл ввести представление для конкретных субъектов о наличии у них примитивной ментальности (“тупикового” уровня ментальности), что и составляет духовную базу конфессионального экстремизма и фундаментализма.

4. Сбалансированная ментальность, развитая на базе общей широкой духовной подготовки и развитых межконфессионально-культурных представлений – основа плодотворного взаимодействия ментальностей.

5. Теоретическое обоснование гармоничного взаимодействия ментальностей должно разрабатываться на основе единства “понимающих” и “объясняющих” методов.

Теоретическая и практическая значимость работы.Полученные в ходе исследования материалы могут быть использованы в научно-исследовательской и преподавательской деятельности: при чтении спецкурсов по социальной философии, социологии, культурологии, востоковедению, истории религии, философии религии и религиоведению. Также материалы диссертационного исследования могут быть полезны для общественных организаций, федеральных и местных органов законодательной, исполнительной и судебной власти, для городских и областных комитетов по связям с религиозными объединениями.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации докладывались и обсуждались на научных конференциях кафедры философии ИГУ, большая часть из них отражена в статьях в сборниках научных трудов ИГУ “Методологическое обеспечение современных философских проблем” и в статьях Санкт-Петербургского журнала “Человек и Вселенная”. Также материалы диссертации имеют прямой выход в учебный процесс. Они были использованы для студентов Ангарского филиала Современного гуманитарного университета (г. Москва) при чтении лекций и проведении семинарских занятий по философии и религиоведению и для студентов Ангарского филиала Байкальского экономико-правового института (г. Улан-Удэ) при чтении лекций и проведении семинарских занятий по социологии и политологии.

Термин “ментальность” употребляется впервые американским философом Ралфом Уолдо Эмерсоном (1856 г.) в его концепции интуитивного постижения духовности, моральности и красоты мира, но распространяется этот термин с 20-х гг. XX в. – прежде всего во Франции.

На формирование понятия ментальности оказала влияние концепция Дюркгейма. Эмиль Дюркгейм (1858–1917) исследовал главным образом социальные факты духовного порядка (мораль, религия, право); он считал важными их социальные функции, подчеркивал их необычайную роль в жизни общества, нередко отождествлял с обществом, а позднее называл Богом. Так, в религии, согласно Дюркгейму, как в фокусе отразились те аспекты общества, которые люди почитают за священные. Дюркгейм стремился доказать, что социальные факты – это объективно существующая реальность, которую должна изучать социология. Влияние социальных фактов и их взаимосвязь в разные эпохи и в разных государствах дает картину социальной интеграции. Факты духовного порядка представляют собой формы коллективных представлений. Дюркгейм считал коллективными представлениями также законы и формы мышления.

Коллективные представления и стали предметом исследования французской гуманитаристики. Значительное внимание уделялось истории ментальностей. В центре рассмотрения оказались особые, коллективные типы мышления. Различия ментальностей древнего и современного общества стали предметом пристального изучения.

В 1922 г. вышла работа Леви-Брюля “Примитивная ментальность”. Люсьен Леви-Брюль (1857–1939) считал, что первобытное сознание было ориентировано по преимуществу на передаваемые от поколения к поколению коллективные представления и безрефлексивное следование традиции. Коллективным представлениям, подчеркивал Леви-Брюль, была свойственна нечувствительность к очевидным для современного взгляда противоречиям. В любом объекте для первобытного человека помимо очевидного значения, воспринимаемого им под влиянием индивидуального опыта или в процессе рациональной (хозяйственной и т. п.) деятельности, таился также мистический смысл, который ощущался первобытным сознанием как главный. “Мистическая” ориентация первобытного мышления, по Леви-Брюлю, делала его “пралогическим”: причинно-следственные связи, анализируемые рациональным мышлением, подменялись “партиципацией” – сопричастием, устанавливаемым между коллективом и значимым для него объектом: результаты практической деятельности считались зависимыми от соблюдения ритуалов (табу и т. п.) или от вмешательства сверхъестественной силы (колдовства). Такой подход открывал возможности для изучения своеобразного логического механизма в первобытном (“пралогическом”) мышлении. В дальнейшем Леви-Брюль развивал свои идеи, выделяя в первобытном мышлении “аффективную категорию сверхъестественного”: мыслительная деятельность первобытного человека, особенно в сфере отношений со сверхъестественным, в большей мере была подвержена эмоциям, чем рассудку.