Александр Широкорад - Утерянные земли России. XIX–XX вв.

Тут следует отметить крайне важную деталь – в Туркестане русские и туземцы бастовали порознь. Если русские железнодорожные служащие, чиновники и др. выступали за республиканское правительство, конституцию, свободу печати и т. п., то местные крестьяне, включая баев, хотели попросту пограбить русских и, в частности, отнять у них землю, скот и молодых женщин. Позже продажные советские историки будут сводить эти принципиально разные движения в одно «революционное движение в Средней Азии».

Бездарная политика царских властей привела не к интеграции русских и коренного населения, а воздвигла между ними еще больше барьеров. Между тем можно было править совсем иначе.

Во-первых, следовало налаживать контакты с лояльным мусульманским духовенством. С помощью материальных вложений и поддержки в борьбе с конкурентами (особенно с сектантами) добиться превращения ислама в инструмент поддержки империи.

Во-вторых, резко увеличить переселение славянского населения. При этом организовать и обратный процесс – помощь беднякам-туземцам в поиске работы и переселение их в центральные районы России и в Сибирь.

В-третьих, следовало поощрять смешанные межконфессионные браки. Возражения же православных иерархов на сей счет, мягко говоря, неуместны. Они в XIV–XVII веках не допускали браков с протестантами и католиками, но с изменением конъюнктуры при Петре Великом стали смотреть сквозь пальцы на двойное венчание по разным обрядам и т. д. То же самое можно было сделать и в Средней Азии. Я лично знаю семью, где 50 лет назад поженились русская и узбек. Обе дочери и даже внуки носят узбекские имена и фамилии. В трех семьях одновременно соблюдаются и мусульманские, и православные обычаи, и никаких конфликтов при этом не возникает.

В-четвертых, следовало завести светские школы и высшие учебные заведения, без преподавания религии.

В-пятых, следовало с самого начала привлекать местных мужчин на службу в русскую армию. Ничего невыполнимого в этом не было. Так, по данным С. В. Волкова [297], в 1862–1903 гг. в русской армии были мусульмане не только офицеры, но и генералы. Однако за 40 лет количество офицеров-мусульман так и осталось на уровне 1 %. Между тем бедняки-туземцы за сравнительно небольшую плату с удовольствием пошли бы служить в армию. При этом из них не нужно было формировать «дикие дивизии», а наоборот, вводить в подразделения, укомплектованные славянами. Так они овладели бы русским языком, многие бы женились на славянских девушках. В результате после отставки часть их оставалась бы в прежних местах службы, а остальные возвращались бы домой и становились проводниками русской культуры среди соплеменников.

Естественно, имелись и другие меры по интеграции населения в Средней Азии.

Но, увы, ничего сделано не было.

Идеологический и культурный вакуум, которые начали создавать русские власти для народов Средней Азии с начала ХХ столетия, стал заполняться исламистами из Стамбула, Крыма и Казани. Так, крымский татарин Исмаил Бей Гаспрали (Гаспринский) основал движение «Усул-аль джадид» («Новый метод»). Он даже начал с 1883 г. издавать в Бахчисарае газету «Тэрджиман» («Переводчик»). Татарские учителя из Казани, на которых «Усул-аль джадид» оказал наибольшее влияние, были также активны в городах Туркестана. Многие семьи казанских татар переехали в Туркестан после прихода русских, и школы с новыми методами, которые они основали, стали образцами для местных жителей. Очевидно, что эти татарские школы были даже более эффективны, чем русские.

Особо стоит рассказать о жизни Бухарского ханства в составе Российской империи.

В 1885 г. в Бухаре создается «Российское императорское политическое агентство», выполнявшее функции посольства. Через политического агента как официального представителя России в ханстве осуществлялись все связи Ташкента и Петербурга с бухарским правительством. Ему также поручался контроль за русско-афганской границей: он следил за соблюдением условий договора, заключенного между двумя государствами в 1873 г., за беспошлинным провозом российских товаров через зону протектората в соседние восточные государства, регулировал взаимоплатежи российских и бухарских торговцев, обеспечивал оплату исков по векселям, предъявляемым российскими подданными, осуществлял судебные функции, связанные с интересами российского купечества в ханстве.

В созданной судебной комиссии, состоявшей из российского политического агента и куш-беги, решались по взаимному согласию сторон уголовные и гражданские дела, возникавшие между российскими и бухарскими подданными.