Андрей Воронов-Оренбургский - Железный поход. Том пятый. Дарго

Драматизм произошедшего заключался еще и в том, что свита графа оказалась вне сферы действия как авангарда, так и главных сил экспедиционного корпуса; противник же, укрывшийся в скалах клином вошел между штабом Главной квартиры и егерями полковника Бенкендорфа.

Конь графа Воронцова был ранен, двое адъютантов убиты, и командующий сам должен был обнажить шпагу:

– Роковой час пробил! Не дрогнем, господа! С нами Бог!

Михаил Семенович с поднятым клинком сзывал к себе людей под прикрытие гранитной стены, разбрасывал руки, точно хотел обнять своих гибнущих товарищей, прижать к груди, заслонить от поглощавшей их катастрофы. Он понимал, что попал в западню, что его обошли. И к этому сатанинскому розыгрышу причастен отнюдь не только Шамиль, не только его хитроумные наибы, вожди и лазутчики, но и он сам, давший одурачить себя, усыпить свое полководческое чутье и опыт, дозволивший опозорить свои седины.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Г а м з а т – б е к – второй (1832–1834) имам Чечни и Дагестана (после Кази-муллы) – был предательски убит в мечети одним из кровников в 1834 г.

Территории Грузии, именуемые так по названию проживающих там этнических групп грузинского народа.

Агалары, ханы и беки составляли мусульманскую знать присоединенных к России территорий. Те ее представители, которые были верны российскому правительству, получали от него денежное содержание, воинские чины и участвовали в управлении. Однако мусульманская знать до конца XIX в. так и не была уравнена в правах с российским дворянством.

«Наиб Шамиля Магомед-Амин, посланный в 1848 году на Западный Кавказ, сумел быстро завоевать доверие и поддержку у местного населения. В попытке установить среди адыго-черкесов политическое управление, сходное с Имаматом в Дагестане и Чечне, он разделил их земли на участки и округа. Участки создавались на основе сельских общин (примерно по 100 дворов в каждой) с выборными старшинами и вождями во главе. Несколько участков составляли округ. Центром округа являлось мехкеме – укрепленный горский аул, в котором находились окружное управление, суд, тюрьма, провиантский магазин, мечеть и духовное училище. Округом управляли муфтий и советы из трех кадиев с правами административной и судебной власти. В распоряжении окружного управления находились отряды ополченцев и муртазикатов – ядро постоянной армии адыгов. Высшая светская и духовная власть была сосредоточена в руках самого Магомед-Амина. Всего по настоянию Шамиля было создано семь округов: четыре – в землях абадзехов, два – у натухайцев и один – у шапсугов.

Сопротивление на Западном Кавказе продолжалось даже после завершения войны в Дагестане и Чечне.

Противоборство горцев Западного Кавказа длилось до середины 60-х годов и завершилось массовым переселением черкесов, а также части чеченцев и дагестанцев в Турцию» // Казиев Ш. М., Карпеев И. В. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке.

Воспоминания современника Шамиля Абдурахмана о работе Государственного совета.

«Имамат делился на мудирства и наибства – округа. В мудирство, которым управлял мудир, входило несколько наибств. За время правления Шамиля было организовано в общей сложности свыше 40 наибств. Наибами назначались наиболее способные, преданные и испытанные в боях горцы. В обязанности наиба входили: организация войск и военных походов, охрана границ, постройка оборонительных сооружений, гражданское устройство. В отдельных случаях наиб также осуществлял и судебную власть. Утверждению имамом подлежали лишь смертные приговоры. Население содержало мудиров и наибов за свой счет» // Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке.

Гамзатов Р. Мой Дагестан.

«У Шамиля была огромная библиотека. Двадцать пять лет на пятнадцати мулах возил он ее с места на место. Без нее он не мог жить. Потом на горе Гуниб, сдаваясь в плен, имам попросил генерала Барятинского, чтобы ему оставили книги и саблю. Живя в Калуге, он постоянно обращался с просьбой к администрации снабжать его книгами. Имам Шамиль говорил: «По вине сабли проиграно много битв, по вине книги – ни одной»» // Гамзатов Р. Мой Дагестан.