Андрей Воронцов - Крещение Руси

Лучше не скажешь о заслугах великого равноапостольного князя Владимира, чем это сделал над его гробницей в Десятинном храме Киева один из первых русских писателей и первый русский митрополит Иларион: «Как ты уверовал? Как воспламенился любовию Христовой? Как вселился в тебя разум, высший разума земных мудрецов, чтобы возлюбить невидимое и стремиться к небесному? Как взыскал ты Христа? Как предался Ему? Скажи нам, рабам твоим, скажи нам, учитель наш, откуда повеяло на тебя благоухание Святого Духа? Кто дал тебе испить от сладкой чаши памятования о будущей жизни? Кто дал тебе вкусить и видеть, яко благ Господь? Не видел ты Христа и не ходил по Нем: как же стал ты учеником Его? Другие, видев Его, не веровали, а ты, не видев, уверовал! Не видел ты апостола, который бы, придя в землю твою, своею нищетою и наготою, гладом и жаждою преклонил твое сердце к смирению. Не видел, как изгоняли бесов именем Христовым, возвращали здравие больным, как прелагался огонь в холод, воскресали мертвые. Не видев всего этого, как же ты уверовал? Дивное чудо! Другие цари и властители, видя как все сие совершалось святыми мужами, не веровали, но еще их самих предавали страданиям и мучениям. Но ты, о блаженный, без всего этого притек ко Христу. Руководствуясь только своим добрым смыслом и острым умом, ты постигнул, что Един есть Бог, Творец невидимого и видимого, небесного и земного, и что послал Он в мир для спасения Своего Возлюбленного сына. И с сими помыслами вступил ты в святую купель. Таким образом, что другим казалось безумием, то было для тебя силою Божией» (перевод со старославянского протоиерея А. Горского).

За то, что он привел русский народ к свету христианства, Русская Церковь причислила великого князя Владимира к лику святых со званием равноапостольный. Но еще раньше произошло признание народа. А.В. Карташев писал: «Из всех возглавителей древней и старой Руси эпическая память народа исключительно выделила двух вождей: Св. Владимира, которого именовала “ласковым князем и Красным Солнышком”, любившим бедный люд и любимым им, и – грозного царя Ивана, справедливого судью, беспощадно казнившего обидчиков народа».

Сейчас крымский Херсонес, где, по официальной версии, принял Крещение великий киевский князь Владимир, – живописные развалины, лежащие в черте Севастополя, города русской боевой славы, который принадлежит, по издевке истории, Украине.

Впервые я приехал в Севастополь в 1997 г, в середине февраля. Там уже была настоящая весна. На улицах не лежало ни клочка снега. В утренних сумерках я шел по одной из красивейших в мире набережных. Внизу, словно огромный овраг, доверху полный туманом, лежала бесконечная Севастопольская бухта, если не самая красивая в мире, то самая удивительная. Где-то там, судя по торчащим из тумана трубам и влажно горящим сигнальным огням, стояли на якоре корабли.

Вскоре показался знаменитый сутуловатый памятник Нахимову. Я пересек пустынную площадь. Улицы вдоль набережной, как и в моем любимом Киеве, террасами опоясывали склон горы, с верхней отлично просматривалась нижняя. Дома тоже были уступчатые, с обилием колонн, портиков и лепных украшений, как и положено в восточносредиземноморской архитектуре. Наверху роскошной лестницы с большими площадками, двумя широкими полукругами поднимавшейся к параллельной улице, издалека был виден белый четырехэтажный дом. На крыше развевался какой-то флаг: прищурившись, я разглядел в еще нерассеявшихся сумерках, что – наш, российский. Приятная встреча! Я пошел наверх по лестнице. Дело ясное: белый дом был Штабом нашего Черноморского флота. Наверху, за памятником Ленину, с матросами и красноармейцами по углам, я увидел величественный собор Святого Владимира, в крипте которого покоились останки адмиралов Лазарева, Корнилова, Нахимова и Истомина. Всё это, подумал я, не случайно рядом: Русское море, священные руины Корсуни-Херсонеса, храм, могилы, Штаб… Всё начиналось отсюда, а уж потом дошло до Киева. Да и сегодня не Киев – ключ к Севастополю, а Севастополь – ключ к Киеву. Я вошел в собор, спустился в склеп, поклонился могилам русских героев. Потом вернулся к Штабу. На углу за железными узорчатыми воротами стоял, расставив ноги, бравый морской пехотинец с автоматом. Перед воротами была очерчена белая линия и написано: «Граница поста». По существу, это означало: граница России.

В тот же день я поехал в Херсонес, нашел там среди фундаментов древних домов круглый баптистерий храма Святого Василия, где, по летописному преданию, и крестился внезапно ослепший князь Владимир – и прозрел после Крещения. Над крещальней возвышалась ажурная металлическая часовня – дар Черноморского флота. Украинские власти воспротивились ее установлению, и тогда, по приказу командующего флотом адмирала Касатонова, ее опустили на фундамент баптистерия с неба, с военного вертолета, зацементировали опоры и поставили для охраны автоматчиков. Выкорчевывать часовню «незалежники» не осмелились.