Дмитрий Володихин - Митрополит Филипп и Иван Грозный

19 января 1567 года Филипп созвал церковный собор, куда пришел и сам царь. Требовалось решить судьбу двух больших церковных областей. Еще осенью скончался архиепископ Никандр, а незадолго до собора умер тот самый владыка Тверской Акакий, дряхлый старик, правивший церковными делами области так долго, что предыдущего епископа не помнил уже никто. В преемники ему Филипп определил Варсонофия, архиманд рита Спасо-Преображенского монастыря в Казани. На вакантное место в Ростове Филипп поставил некоего Корнилия. Тут уже была церковная «политика». Корнилий когда-то игуменствовал во второстепенном Колоцком монастыре. Затем попал в казначеи на митрополичий двор. А это очень ответственная должность. Казначей контролировал колоссальные богатства и, что еще важнее, домовый архив. А в архиве хранились грамоты на все земельные владения Дома… Филипп, «крепкий хозяйственник», очевидно, пригляделся к состоянию митрополичьей казны и остался доволен. Он превосходно разбирался в таких вещах. Дельный человек, хорошо проявивший себя на экономическом поприще, стоял в его глазах высоко. И митрополит выдвинул Корнилия, для которого это была фантастическая карьера… Из провинциальных настоятелей он поднялся до положения четвертого человека в церковном организме Руси! В том же 1567 году скончались Суздальский владыка Елевферий и Смоленский – Симеон. На их места Филипп поставил Пафнутия и Феофила. Первому из них предстоит сыграть важную роль в судьбе митрополита. В трудный час он не забудет благодеяния Филиппа. Летом епископ Пермской и Вологодский Иоасаф оставил кафедру, почувствовав, что старческая немощь не позволяет ему заниматься делами. Пришлось подыскивать замену и ему… В конце 1567-го или в начале 1568 года митрополит поставил на место Сарского и Подонского епископа Галактиона владыку Германа.

Таким образом, Филиппу пришлось постоянно решать «кадровые проблемы». Он не имел опыта в таких вопросах, но помимо него заниматься ими было просто некому.

Во второй половине 1566 года в Москву приехали посланники от Иерусалимского патриарха. Филипп, человек провинциальной Церкви, ранее не прикасавшийся к делам, давно известным в Москве, мог увидеть, насколько бедственно положение его единоверцев под властью турок. С Православного Востока на Русь регулярно приезжали за милостыней. Нищее, бесправное греческое и славянское духовенство страдало от жестокого угнетения. Жизнь и смерть архиереев зависела от воли турецкого султана. Вот и сейчас три старца греческих – Константин, Макарий и Пахомий – а вместе с ними и архимандрит Аникей явились просить бескорыстной помощи у богатых северный соседей. Иван IV одарил их огромной по тем временам суммой в 300 рублей серебром и переправил в декабре на земли Литовской Руси через русский Полоцк. А там, в приграничных местах, как раз шли масштабные строительные работы, воздвигались новые крепости…

До поры до времени митрополит поддерживал Ивана Васильевича во многих делах, не исключая большой политики. В грозненское царствование многие военные кампании русской армии облекались в форму настоящих крестовых походов. Выходу войск из Москвы предшествовали молебны, духовенство совершало большой крестный ход, архиереи благословляли государя и отправляли наставительные послания в полки. На востоке и юге России противостояли старинные противники христианства – магометане. На западе выстраивались давние враги православия – католики. К ним добавился протестантизм, получивший невероятное распространение в русских землях Великого княжества Литовского да и в Ливонии. Протуберанцы протестантских проповедей достигали России. Тут они становились источником горчайших, радикальнейших ересей. Поэтому у нас все разновидности протестантизма, не мудрствуя лукаво, называли «люторовой ересью», или «люторовой прелестью». Осенью 1567 года Иван IV готовился совершить еще один поход в Ливонию. Филипп тогда рассылал «богомольные грамоты». До наших дней дошла одна из них, адресованная монахам Кирилло-Белозерской обители. В ней митрополит призывает молиться за царя. Он обрушивается на врагов, совершающих «злой совет… на святую и благочестивую христианскую веру греческого закона». Особенно достается «люторовой прелести». По словам Филиппа, «боговенчанный царь» оскорбился и опечалился, узнав об этом, а затем по его, митрополита, благословению пошел на своих недругов за веру и за царство. Таким образом, Филипп возлагает на православное воинство священную, очистительную миссию.