Коллектив авторов - Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг. - люди, события, документы

Ориентацию армейской пропаганды на белорусское крестьянство доказывает и другая ее особенность: агитаторами выступали не только политработники, но и масса военнослужащих, не имевших ни опыта, ни специальной подготовки. При этом основным звеном пропагандистской деятельности был признан «красноармеец-колхозник», который, по словам первого секретаря ЦК КПБ(Б) П. К Пономаренко не лез в «высокую политику, не понятную для местного населения» [352], следовательно, был более близок к той группе населения, которая должна была составить социальную базу нового режима.

Пропагандистские задачи «освободительного похода» соответствовали уровню образования, мировоззрению и настроению значительной части красноармейцев. Еще на этапе БУС было произведено «изъятие» лиц, открыто выражавших антисоветские и антиколхозные настроения, религиозные убеждения, сомнения в правильности советской внешней политики.

С мест доносили: «Агитаторами выступают все бойцы и командиры. Своими знаниями поражают и военнопленных и буржуазию». Действительно, уровень грамотности красноармейцев позволял превратить РККА в массовый агитационный коллектив. Призывники 1918–1919 гг. рождения по Полесской области имели 100 %-ную грамотность, по Смоленской — 98 %-ную. Если в 1938 г. в войсках БОВО лица с высшим образованием составляли б %, то в 1939 г. — уже 39,9 %, а со средним и неполным средним — 50 %. Полковые школы младших командиров БОВО в 1940 г. укомплектовали лицами со средним или незаконченным средним образованием, что явилось предметом особой гордости, так как в царской армии даже офицеры были в основном с незаконченным средним образованием.

Примитивная, не рассчитанная на дискуссию, однообразная, оптимистическая агитация, построенная на двух тезисах (тяжелая и мрачная жизнь в Польше и светлое будущее в СССР), вполне отвечала духу момента и чрезвычайно высоким темпам смены событий в сентябре 1939 г. П. К. Пономаренко вспоминал: «Был такой период начальный, когда мы пришли туда, в Западную Белоруссию, и каждый красноармеец казался профессором, его жадно слушали и рабочие, и крестьяне, и интеллигенция, потому что на первоначальном этапе неважно было, как он рассказывает, что он рассказывает — важно, что это советский человек, и он говорит новое. Он рассказывал, там прислушивались». На первых порах народ ходил на митинги тысячами, сколько бы митингов не проводили. Повышенное внимание жителей Западной Белоруссии к свидетельствам военнослужащих поднимало их самооценку и укрепляло присущий им «комплекс социалистического превосходства» [353].

Поскольку лейтмотивом похода стала идея воссоединения белорусов, представительство этой этнической группы с целью облегчения процесса объединения и ведения пропаганды на белорусском языке в частях Белорусского фронта расширялось. Однако агитация приезжих в Западную Белоруссию велась в большей степени на русском языке, который был определен в качестве языка дружбы, добрососедства [354], а также общения в армии. В связи с этим, на территории с польским населением существовал языковый барьер, хотя во всех городах, как свидетельствовали участники похода, население хорошо говорило по-русски.

Агитационные лозунги попадали на благоприятную почву в лице голодных и неграмотных крестьян, готовых идти за каждым, кто обещал им хлеба и земли, и еврейской бедноты. Они отвечали настроениям и других групп населения, уже ощутившего порох войны. Следует учитывать и то, что устная пропаганда подкреплялась материальными аргументами: технической мощью советских вооруженных сил, землей, которая с подачи Красной армии переходила в руки крестьян и реальными перспективами перераспределения других видов собственности.

Белорусские крестьяне, не верившие в правдивость деклараций о конфискации помещичьей земли, по многу раз переспрашивали у проходивших мимо солдат. Но красноармейцы имели директиву и толковали ее одинаково «без всяких подходов и выкрутас». П. К. Пономаренко позже на партконференции БОВО, делясь впечатлениями о походе, рассказывал как красноармеец, отставший от части, вел беседу с крестьянами, вышедшими на дорогу:

«— Вы чего тут стоите? — Крестьяне прижались. — А земля у кого?

— У пана

— Вам что не нужно земли?

— Как не нужно? Очень нужна.

— А это дело ваше, хотите берите, если нужно, не нужно — так и скажите. Мы в 1919 году (сам 1920 г. рождения) разбили белогвардейцев, мы на дороге не стояли, мы сразу стали землю делить, с тех пор и пошло. Мы землю забрали, панов разбили, разгромили, остатки их выкорчевали».