Михаил Серяков - Великий закон славян

Поскольку выше уже было показано наличие идеи измерения в комплексе связанных со вселенским законом представлений, то благодаря этому становится понятным, как этимологически с интересующим нас термином оказываются связаны членения, числа и, наконец, арифметика как наука об этих числах. Являясь очередными этапами эманации изначального вселенского закона, они позволяли человеческому уму не только делить целое на части, но и соединять части в целое, одновременно исследуя как отношения части к целому, так и частей друг к другу. Наряду с этим развивается и другая цепочка ассоциаций: благодаря вселенскому закону все элементы Вселенной не просто соединены друг с другом, но соединены наилучшим образом, причем не только с точки зрения прочности, но и красоты.

Таким образом, красота и гармония также оказываются частными проявлениями этого универсального принципа, предопределившего, в частности, способность человека воспринимать красоту окружающего его мироздания, а впоследствии и воспроизводить ее. Не присутствуй вселенский закон во всех элементах мироздания, он вряд ли мог оказывать на них и свое воздействие. Поскольку индийская традиция в наибольшей степени сохранила исходные индоевропейские представления о вселенском законе, вспомним те определения, которые давались рите исследователями данного вопроса. Все, что совершается во Вселенной, подчеркивал С. Радхакришнан, имеет своим началом вселенский закон, который, оставаясь неизменным, проявляет себя через различные сменяющие друг друга феномены нашего мира. К схожему выводу пришли Г. Людерс и Я. Гонда, отмечавшие, что частные и повсеместные проявления риты способствуют сохранению соответствующего должному положению вещей статуса Вселенной и составляющих ее элементов. Другое дело, что, определяя изнутри статус всего мироздания, вселенский закон оказывался недоступен человеческому взору и действовал на Вселенную не непосредственно, а через другие, порождаемые им более частные законы. «Законом сокрыт закон» – так авторитетно говорит по этому поводу Ригведа, и уже одно это наглядно свидетельствует о том, какой колоссальный путь в познании окружающего мира прошла человеческая мысль ко времени распада индоевропейской общности.

Как конкретно вселенский закон проявляет себя вовне, ведийские гимны не сообщают, ограничиваясь лишь таинственным намеком, что с помощью майи Варуны, одного из двух верховных богов – хранителей вселенского закона, была натянута нить риты (РВ IX. 73. 9). Майя является важным понятием ведийской мифологии, означая видимость, иллюзию, в своем дальнейшем развитии – иллюзорность бытия вообще, магическую способность преобразовывать друг в друга вещи и события видимого мира или, как считают другие специалисты, мистическую спосбность изменять и создавать новые формы. Развивая различные стороны заложенного в этом понятии значения, последующая индийская философия выдвинула три концепции сущности майи. Согласно первой, «энергетической» концепции, майя понималась как божественная творческая сила, ассциируемая с порождающим женским началом. Вторая, «материальная» концепция трактовала майю как «ткань», основу любой деятельности и одновременно как конечный продукт этой деятельности. В третьей, «психологической» концепции майя оказывается синонимом игры психических сил, иллюзорности всего воспринимаемого и мыслимого, своеобразной завесой, скрывающей от человеческого взора высшую сущность бытия. Возвращаясь к ведийской эпохе, важно подчеркнуть, что Варуна с помощью своей майи натягивает нить вселенского закона, но отнюдь ее не создает. Поскольку благодаря рите боги являются богами и следуют ей в своей деятельности, вселенский закон носит даже не божественный, а, если можно так выразиться, надбожественный характер, являясь высшим началом даже по отношению к богам. Все эти данные говорят о том, что во всей своей вселенской полноте данный закон вряд ли может быть в принципе адекватно понят ограниченным человеческим сознанием, которое в состоянии воспринять этот универсальный принцип лишь на своем уровне.

Следует отметить и ту чрезвычайно важную особенность вселенского закона применительно к любым объектам, как наличие у него статичной и динамичной сторон. Вселенский закон, присутствуя в оболочке многочисленных порожденных им вторичных законов и определяя существование каждого явления мироздания, обеспечивает то, что данное явление является именно им и ничем иным. Это первая, статичная сторона вселенского закона. Поскольку данный закон связан с движением вообще, то из этого следует его связь с процессом развития, этой разновидности движения во времени. Применительно к живой природе и, в частности, к человеку, исключительное значение начинает приобретать то обстоятельство, сумело то или иное существо развить заложенные в него начала или нет. Это определяет как бы второй, более высокий уровень соответствия явления самому себе. В свете этого человек является человеком не просто потому, что биологически он принадлежит к данному виду живых существ (это первое, формальное соответствие явления самому себе на уровне статики, определяемой его физиологической конструкцией), но и потому, что в процессе своего духовного и интеллектуального развития он смог развить свои изначальные задатки, которые и делают его человеком. Этот второй, динамичный уровень соответствия предполагает в каждом элементе мироздания не только некоего потенциала, но и программы внутреннего развития, некоего конечного идеального результата, эйдоса древнегреческой философии, и, исходя из данного аспекта вселенского закона, то или иное явление будет соответствовать себе только тогда, когда оно будет не просто развиваться в каком-нибудь направлении, а направится в своем развитии по тому одному-единственному пути максимальной реализации заложенных в нем возможностей, который в данном случае и для данного явления и будет являться путем вселенского закона.