Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

Но и без того во Ржевском уезде в это время хватало проблем с бандитизмом, хотя чекисты справедливо констатировали, что из политического он превращается в уголовный. 13 марта уездный комитет партии решил создать тройку по борьбе с бандитизмом из руководителей укома, уисполкома и милиции. Работа для нее началась практически сразу же: 21-го числа неподалеку от Молодого Туда был обнаружен отряд партизан до пятнадцати человек, на перехват которого отправили тридцать человек чоновцев. В результате перестрелки бандиты бежали, бросив оружие и награбленное, два человека попали в плен [416].

С апреля в Осташковском уезде регулярно появлялись слухи о бандах в Дуновской волости. Туда был отправлен милицейский отряд, который никого не обнаружил [417].

Последней акцией партизан в Ржевском уезде, чьи действия уже полностью перешли в уголовную плоскость, стало нападение 4–5 июня на Бурцевский волисполком в Ржевском и Монинский в Бельском уездах. Против них были мобилизованы силы милиции, чекистов и чоновцев трех уездов, установлено, что в нападении участвовал бежавший ранее из-под стражи Новиков и Быстров. Как обычно, работа разведки и прочесывание местности результатов не дали. Но 10-го и 11-го числа милиционеры обнаружили в волости два трупа. В одном из них опознали Новикова, была даже версия, что его убил за измену Петр Завьялов, но через несколько дней было установлено, что второй убитый – он [418]. При каких обстоятельствах они погибли, кто их убил – не ясно.

В июне во Ржеве началась выездная сессия ревтрибунала, под которую попали арестованные пособники партизан – двадцать восемь человек, из них пять женщин [419]. Информацию о вынесенном приговоре обнаружить не удалось.

Агенты в 1922 году не раз сообщали чекистам и милиционерам, что в уезде появился сам Беляков. Но подтвердить эту информацию и тем более задержать его никто так и не смог [420].

В июне активизировалась борьба с бандами в Осташковском уезде. Отряды неоднократно выезжали на разведку, но никого не обнаружили и только констатировали, что недовольство в деревне не уменьшается. По агентурным сведениям, банды вновь прятались на границе трех уездов и действовали группами по пять человек, постоянно перемещаясь. В конце месяца удалось задержать двух человек, но один из них бежал при конвоировании [421].

В начале июля в Смоленской губернии бандиты напали на город Холм, были и другие вылазки в этой и Псковской губерниях, в том числе с баз в Осташковском уезде. По агентурным данным, на его территории базировались две довольно крупные банды, по двадцать – тридцать человек на территории Залесской, Грылевской и Новинской волостей. Силы ЧОН были мобилизованы в ряде уездов, но до боевых операций дело не дошло. Уезд в очередной раз прочесали и вновь никого не обнаружили. 6 августа казарменное положение по охране города отменили, но в уезде оставили чоновский отряд в двадцать пять человек [422].

В последний раз нападения на коммунистов произошли в октябре в Киселевской волости, нападавших арестовали, и в Ржевском уезде в ноябре. Сводный отряд ЧОН, ГПУ и милиции в конце месяца ликвидировал банду, один ее участник был убит, двое захвачены [423].

После этого бандитизм в Ржевском уезде как массовое явление прекратился. Не только задержать, но и выяснить место, где скрывался Беляков, никто не смог. По некоторым данным, он появлялся в Ржевском уезде вплоть до середины 20-х годов. Нельзя исключить, что действия его отряда были направлены на формирование организационной и идейной базы для антибольшевистских восстаний, планировавшихся в то время Б. Н. Савинковым. Не случайно в своем романе «Конь вороной» Савинков говорит о захвате его отрядами Ржева (в реальности, конечно, подобных событий не происходило).

Так это было или нет, а с развитием НЭПа никакой базы для антибольшевистских выступлений в деревне не осталось. Крестьяне поверили власти, которая милостиво отпустила им восемь лет спокойной жизни. До тех пор, пока русское крестьянство не будет окончательно уничтожено коллективизацией.

Русские крестьяне веками мечтали о земле и воле. Две великие революции 1917 года земли крестьянам не дали, поскольку соответствующий декрет оказался пустой декларацией: зачем крестьянину земля, если его лишают результатов своего труда на ней?

Зато волю российские земплепашцы получили. И конфликт деревни с советской властью, особенно в Центральной России, в глубинной своей основе имел не только и не столько противоречия вокруг изъятия хлеба или службы в армии. И уж тем более не политические мотивы. Крестьяне отстаивали свое, веками выстраданное представление о справедливом общественном устройстве.