Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

3 сентября Виноградов приехал в деревню, осмотрел посевы и заявил, что названная цифра справедлива. Собравшийся народ был возбужден, раздавались крики убить или избить проверяющего, его называли опричником и острожником, а комбедовцев – грабителями и хулиганьем. Характерна фраза, брошенная крестьянами Виноградову: «Ты хлеба нам не сеял, тебя мы и знать не желаем». Но пока что его просто отвели в деревню, где тем временем собралось немало народа (400–500 человек). Виноградов, видя, какой оборот принимает дело, отправил в волость секретаря волостного комбеда Веру Вихореву. Но далеко она не уехала: жители деревни заметили ее отъезд, поймали и избили. По ее показаниям, напавшие говорили: «Весь народ идет против советов и мы тебя выбирали стоять за народ, а ты стоишь за советы…» Разумеется, ее называли б… – якобы спит с членами совета. Лошадь, на которой она ехала, была в свое время конфискована, крестьяне решили вернуть ее хозяину. Также по деревням были и другие реквизиции, например, у зажиточного крестьянина Егора Михеева отобрали тарантас. Неудивительно, что он стал одним из наиболее активных участников выступления [124].

После этого толпа принялась за Виноградова. Сначала от него потребовали освободить двоих арестованных комбедом крестьян (одного за провоз муки, второго за «саботаж»). Позже они были освобождены толпой. Одновременно в соседние деревни отправили верховых – просить о помощи. Тем временем рядом показались рабочие из коммуны в имении Бурцево, толпа набросилась на них и также стала избивать, в том числе и женщин. Избили до такой степени, что некоторых отправили в больницу.

Любопытно, что Виноградову тоже досталось, но в своих показаниях не рискнул назвать никого из нападавших – якобы не знал их в лицо. Зато Вихорева и местные комбедовцы перечислили десятки фамилий. В ходе следствия никто себя виновным в избиениях не признал, все говорили, что были или в поле, или дома, или пришли, когда все закончилось. Интересно, что заводилами называют «молодых ребят» (среди арестованных были молодые люди 17–19 лет, хотя и Виноградову было всего 28 лет) [125].

После этого собравшиеся, прихватив с собой Виноградова, Вихореву и местного активиста Косарева, пошли в Бурцево бить комбедовцев и большевиков, «сносить» комиссаров с мельниц. Сначала в имении Бурцево разогнали «комиссарское гнездо» и кричали, что назавтра разгонят волостной совет, выгнали комиссара (из числа беженцев). Собравшиеся отправили за местными коммунистами гонца, требуя, чтобы они «пришли в имение для того, чтобы выстегать им крапивой задницу, чтобы они не работали на комиссаров». Понятное дело, те не пошли и разбежались (некоторых рабочих коммуны, в том числе женщин, крапивой таки выстегали).

А вечером толпа явилась на мельницу в деревне Зубово и заставила комиссара Петра Нечаева сложить с себя полномочия. Народ кричал, что не желает платить за помол дополнительный сбор (брали 25 копеек с пуда и дополнительно десять в качестве сбора). Спекулятивная цена на пуд ржи тогда составляла 120 рублей. Чековые книжки были сожжены (занимался этим, со слов комиссара, Андрей Иванов), а мельнику заявили, что он теперь хозяин, как и прежде, и приказали брать за помол 25 копеек, после чего разошлись. По некоторым сведениям, Виноградова и иных местных активистов арестовали и держали в погребе [126].

3 сентября жители Бубновской волости решили провести общеволостное собрание. С утра 4 сентября поднялись на колокольню и ударили в набат (об этом договорились накануне в Казаркине). Занятно, что священник, очевидно опасаясь репрессий, немедленно явился в совет и сказал, что разрешения на набат не давал, и даже попросил написать объявление о запрете звона. Не менее любопытно, что туда же вскоре пришли некие люди (свидетели заявляют, что их не знают, скорее всего, это ложь), которые заявили, что народ – хозяин и имеет полное право звонить в колокол без разрешений совета.

На площади у церкви собралось около четырехсот человек. Позже толпа ходила по окрестным деревням, были избиты некоторые коммунисты, комбедовцы (многие сразу после набата и начала схода бежали в Зубцов). Им припоминали всю их работу по учету хлеба, грозили убить, как некого Кабанова (по отдельным показаниям, был ранее убит после самосуда). Как обычно, не все были за такие меры, некоторые даже защищали комбедовцев. Избиения были жестокими – били кольями, ногами до потери сознания, обвиняя в изъятиях хлеба, доносительстве об излишках. Местные запросили помощь из Зубцова, прибыл отряд во главе с военным комиссаром Масловым и начальником уездной милиции Козьминым. Арестовали шестнадцать человек, которых объявили зачинщиками. После недолгого следствия главными виновными признали Егора Михеева и Дмитрия Куприянова, которых тут же расстреляли [127].