Марк Меерович - Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Именно в отношении социального содержания эти поселения оказывались весьма далеки от собственно говардовского прототипа, специфика градостроительной парадигмы которого заключалась не столько в архитектурно-планировочной и художественно-образной составляющих, сколько в социально-экономической, организационно-управленческой и финансово-экономической компонентах.

Многие спроектированные и возведенные в конце XIX – начале ХХ в. поселения при приисках и предприятиях добывающей промышленности, железнодорожные поселения, дачные поселки и даже отдельные жилые районы российских городов роднили с говардовскими поселениями-садами лишь внешние черты, а в организационно-управленческом плане действовала привычная схема: владельцем земли выступала городская управа, ведомство или фабрикант. Они, а не сами акционеры – члены кооперативного товарищества – предлагали (правда, на выбор) проекты домов для будущего строительства, предписывали характер планировки и общий тип застройки, настоятельно рекомендовали привлечь тех или иных подрядчиков, назначали конкретных поставщиков строительных материалов и т. п. Подобная система административного управления противоречила говардовской идее, основывавшейся на принципе добровольного объединения людей для возведения ими собственного жилища. Именно кооперативный характер движения по строительству поселений-садов являлся основополагающим постулатом для реализации этой идеи на Западе. В России же организаторами воплощения поселений-садов в подавляющем большинстве случаев выступали административные органы различного масштаба, частные владельцы земли, промышленники.

В итоге в тех случаях, когда провозглашаемые на Западе и в России лозунги о необходимости «разрешения жилищной нужды для малоимущих слоев населения» совпадали, и даже в тех случаях, когда поселки-сады, возведенные в России городскими управами, крупными заводчиками и ведомствами, внешне разительно походили на те, которые строились на Западе жилищными кооперативными товариществами, между ними существовало одно кардинальное различие: российские поселения возводились без образования жилищного товарищества. Так, например, произошло при строительстве предместья-сада на Ходынском поле, когда «…вся постановка дела не предусматривала образования и деятельности подобного товарищества» [106].

Другое отличие состояло в том, что в России при устройстве поселений-садов в качестве основного типа жилья часто возводили не индивидуальные жилые дома, а многоквартирные, доходные. Одним из множества примеров может служить Морозовский городок при Тверской мануфактуре Морозовых, с многоэтажными кирпичными домами-казармами, с коридорной системой планировки, общими кухнями и умывальными [107].

Причиной строительства многоэтажных, многоквартирных домов в поселениях-садах, которые возводились в пригородах существовавших городов муниципалитетами, было стремление привлечь к строительству крупный частный капитал (инвесторов, как сказали бы сегодня). Поэтому городские управы законодательно принимали такие правила застройки пригородных поселений-садов, которые позволяли использовать земли под размещение многоэтажной, многоквартирной застройки, забывая о том, что идея город-сада в основе своей имела не «…интересы стяжательства отдельных лиц, а оздоровление целого класса…» [108]. В результате крупный капитал, заинтересованный в извлечении прибыли, активно направлял свои финансовые средства на возведение именно многоквартирных домов (с последующей сдачей их в аренду), поскольку они приносили наибольший доход, а вовсе не на обеспечение малоимущих слоев населения собственным частным жильем.

Так, например, правила застройки предместья-сада на Ходынском поле в Москве разрешали использовать землю как под индивидуальные жилища, так и под многоэтажные доходные дома. Но крупный капитал, естественно, предпочитал вкладывать средства в более выгодное многоквартирное строительство и резко увеличивал в поселении долю именно этого типа жилища по отношению к индивидуальному. А кроме того, в целях наживы затевал комбинации с многократной перепродажей строительных участков. В итоге широко разворачивавшихся спекуляций земельными участками конечная цена на жилье многократно возрастала, и низкооплачиваемые слои городского населения – рабочие и мелкие городские служащие (для решения жилищных проблем которых, собственно, и затевалось создание поселений-садов) – так и оставались в прежнем положении, не имея средств для приобретения недвижимости. А «выгоды от дешевизны земли приобретало… лишь несколько лиц – устроителей поселка», но не его население [109].