Андрей Воронов-Оренбургский - Сталинград. Том пятый. Ударил фонтан огня

– Должна быть, лейтенант. Ка-ак нэт? Обязательно будет.

– А вы уверены в этом? – глаза Сазонова готовы были выскочить из орбит.

– Уверэн-мерин, Сазонов. Как будем дратца с фрицэм так и будэт! Умирай гдэ стоиш-ш! Но «ни шагу назад!» – слышал такой приказ товарища Сталина!

– Так точно!

– Совэтские войска уже нэ раз, выдэрживали сильнейшие таранные удары врага! – гремел возмущённый комбат. – Убэждён, лейтенант: выдэржем ещё…и перэйдём в решающее наступление! А тепер-р, кр-ругом, лейтенант! Мар-рш, на свои позиции. И дэржат рубэж до конца!

– Есть держать рубеж до конца.

Между тем тревожиться было о чём. Штурмовая стрелковая группа, усиленная речным десантом, была недостаточно сплочена и слажена. Да и когда этим было заняться? А её всё бросали и бросали вперёд, в одном направлении, и она углублялась в кварталы, не имея надёжных флангов. Всё это мучило и терзало комбата. Он, почём зря, срывал своё раздражение-гнев на ротных командирах, у которых в бою погибли солдаты или попали в плен. Потом жалел, на офицерских оперативках находил способы загладить свои «кавказские срывы». Да на него собственно никто зла не таил. Значили: в бою Танкаев за спины ребят не прятался, своих не бросал!

Зато его в свою очередь костерило и распекало начальство, особенно начштаба полка полковник Криулин.

– Танкаев, тебе что майорские погоны надоело носить?! Я тебя только об одном прошу, будь ты не ладен…Ты не на скачках в своём Дагестане! Держи в узде кипучую кр-ровь! Не бросайся к чёрту на рога…И не попадай всем батальоном в плен!.. Хоть по частям, бес тебя дер-ри…в три присеста…А то на ком мать-перемать, буду зло скрывать?!

…Рядом в крутом изгибе траншеи, что под прямым углом выходила вперёд, укрылись автоматчики-бронебойщики. Не видя комбата, бойко звучали напряжённые голоса.

– Я прежде думал, Семён, наше начальство ни черта не смыслит в России…

– Ой-е! Это ж как тебя понимать, Тимоха?

– Но, похоже, и немчура в ней ни хера не петрит. В смысле, как воевать…

– Да, иди ты! Оно, оне…всю Европу на жопу посадили. Причесали под Гитлера – волосок к волоску. Там у них все народы по одной половице ходят, как шёлковые…Да и нас жмут, как девку.

– В Европе да-а…Они все разложили по полочкам…Да вот для России…видать, полочек нет. Крылата она волей с дремучих времён.

– Это с каких-таких «дремучих времён», Коротков? С царёвых чо ли? Я чой-то в толк никак не возьму, на чью ты мельницу воду льёшь, Тимоха?

– Да ни на чью, дура! Думаю, рассуждаю вслух…Мне, может, и шить-то осталось…на один чих…

– Вот, вот, ты лучше про себя хлопочи, Коротков. Не то старший политрук…Живо бестолковку твою, как ночной горшок, продырявит, сам знаш…

– А я слыхивал от паромщиков, Сеня, будто Сталин мира запросил. Готов Украину фрицам подарить…А Гитлеру падла…хочет оттяпать земли до Урала.

– Губа не дура, чо ж не до Камчатки? Эко скрестились наши дорожки с грёбанным немцем. Да с ним «родимым» всё ясно. А вот как у нас с провиантом? Ты ж был, ноне на реке, Крупинку за крупинкой гоняем с дубинкой. Да, разве, ты Семён, в другом месте ложкой скребёшь?

Комбат, задетый за живое, особенно насчёт «тов. Сталина», хотел было выяснить, в каком взводе растут такие языки? Как вдруг мир сотрясся до основания – рявкнули батареи тяжёлой немецкой артиллерии. Жуткая сплошная стена разрывов высотой с пожарную каланчу отделила батальон от противника.

– Ложи-ись! Ложи-и-ись!

– Хорони-и-ись!! – со всех сторон летел цепной застуженный лай взводных и старшин.

Новые громовые залпы тяжёлых орудий, косматые столбы разрывов рвали барабанные перепонки, осколки рубили-секли живую плоть. Махровые фонтаны взрывов ковши и лопаты колючей земли заживо хоронили солдат, швыряли в лица тугие шматы жары; повсюду несло взрывчаткой, опалённым мясом и горелой костной мукой…Обезумевшие люди шарахались в окопах, дико орали, отскакивали в стороны, падали, снова наступали на лица, руки накрывая изуродованными телами горячие влажные лунки разорвавшихся в траншеях мин. Артобстрел засасывал-накрывал бойцов, заворачивал их в огромный вонючий войлок, прожигаемый красными взрывами.

…Танкаев, пробираясь к блиндажу связи, перемахивая через трупы, как и другие был оглушён грохотом гудевших фугасов, рёвом снарядов, видел серо-седой дым разрывов, взлетавшие в небо косматые столбы земли и каменной крошки, пунктированные молнии трассеров, сшивавших края разрушенных зданий.

Окутанный дымом, он, как загнанный зверь, ворвался к связистам. Не обращая внимание на вскочивших, рявкнул в сердцах: