Марк Алданов: Картины Октябрьского переворота

С чисто художественной точки зрения (только с такой точки зрения) можно пожалеть, что Скобелев не отправился с «наказом» в Париж (помешал октябрьский переворот): как раз перед открытием Парижской конференции министерство Пенлева пало, к власти пришел Клемансо. Было бы интересно посмотреть на него во время изложения «наказа» и послушать его ответ Скобелеву.

Дело не прошло гладко и в Петербурге. Вопрос был перенесен в предпарламент.

Предпарламент, или Временный совет Российской республики, был, как известно, порождением Демократического совещания, собравшегося в сентябре в зале Александрийского театра. В это Демократическое совещание входили представители Совета рабочих и солдатских депутатов (230), Совета крестьянских депутатов (230), городов (300), земств (200), почтово-телеграфных служащих (201), армейских организаций (83), кооператоров (158), казаков (35) и т. д. Были представители от увечных воинов, от продовольственных организаций, от разных национальностей России, от мусульманского совета, от украинской Рады, от учителей, от фельдшеров, от каких-то уж совершенно нам теперь непонятных «курий», как «армейские крестьянские секции», «демократическое духовенство», «экономические группы», «революционные техники». Впоследствии, в пору гражданской войны, когда у нас большевики сражались с украинцами, матросы с финнами, поляки с ударниками, чехословаки с красногвардейцами, было весьма нелегко определить, по какому логическому принципу делятся стороны в «классовой борьбе». Так и в сентябре 1917 года, когда очень трудно было понять, по какому логическому принципу подбираются члены Демократического совещания. Вдобавок едва ли не каждый гражданин России входил или мог входить во множество «курий» по национальному, общественному, профессиональному, политическому и другим признакам. Рязанов в ту пору подсчитал, что Демократическое совещание, собственно, представляет 5—6 миллиардов населения. Разумеется, число «курий» можно было произвольно с одинаковым правом увеличить или уменьшить в пять, десять, двадцать раз.

В Демократическое совещание мог при некоторой изобретательности и настойчивости попасть всякий желающий, а желали попасть почти все. Стремление помочь правительству было столь же распространено, сколь искренне. Нет беды в том, что за ним скрывалось у огромного большинства кандидатов полусознательное намерение выйти, наконец-то выйти наарену. Россия играла в еще малоизвестную ей игру с Марсельезой, с фракциями, комиссиями, подкомиссиями, с формулами перехода, выражением революционного доверия, с выражением революционного недоверия. Имена участников печатались в газетах; при связях и большой удаче можно было даже удостоиться фотографии. «Член Демократического совещания» — это теперь почти то же самое, что анекдотический «старший сын архитектора» на визитной карточке. Тогда это звучало по-иному. Люди чувствовали потребность делать что-то важное и общественное. Выдумать для себя «курию» было нетрудно, надо было только подать вовремя заявление. Фельдшеры успели — и попали; врачи не успели — и не попали. «Плафоном» же, как говорят во Франции финансисты, могла быть вместимость Александрийского театра {10} 10 В Александринском театре Демократическое совещание и открылось 14 сентября. Декорация на сцене, где заседали все светочи Смольного института, изображала средневековый замок, обильно разукрашенный бархатом и тропическими растениями! Возможно, что эта на редкость нелепая обстановка была следствием тайного и своеобразного саботажа со стороны служащих театра: они были очень раздражены, ибо комитет по созыву Демократического совещания обратился к Управлению государственными театрами с просьбой о выселении в неделю всех служащих. Почему-то комитет опасался взрыва Александринского театра Выплыл ли неожиданно в памяти одного из организаторов дела английский «пороховой заговор» 17-го века, или получены были подметные письма, но подвалы здания несколько раз подвергались самому тщательному осмотру. (См. петербургские газеты от 14 сентября). . Делегатов оказалось 1775! При продолжении записи «курий» пришлось бы перенести сессию на Марсово поле.

Знаю, что упрек в болтовне, связанный с 1917 годом, банален. Что же делать, он справедлив. Теперь, через много лет, оказавшись в эмиграции — как писал князь Курбский, «в странстве будучи и долгим расстоянием отлученный и туне отогнанный от оной земли любимого отечества моего, между человеки тяжкими и зело негостелюбными», — каждый из нас может оглянуться на прошлое беспристрастно и не отказываясь от основных своих чувств. «Работу» Демократического совещания его участник, видный социалист-революционер, определил одним весьма неудобным дляпечати словом. Мы так далеко не пойдем. С первых же дней стало, однако, выясняться, что Совещание неработоспособно и не нужно. Было решено создать Временный совет республики. Это было гораздо более серьезное учреждение.