Муслим Мурдалов - Материалы к истории народов Северного Кавказа

В 1739 году, по Белградскому трактату, Кабарда признана была независимою; но чрез это усилили в ней домашнюю вражду. Кабардинцы, достигнув своей главной цели – независимости, обратили оружие против себя и своих соседних племен. Князья каштатовской и баксанской партий, грабя и разоряя друг друга, старались один другого унизить в глазах народа. Увлеченные алчностью к добыче и властолюбию, они наконец до того обессилили себя, что не находили средств продолжать у себя ссору вооруженною рукою, и поневоле обратились с жалобами к Русскому правительству. Правительство наше, приняв участие в жалобах кашкатовской и баксанской партий, главное внимание обратило на то, чтобы помирить их между собою. Для этого очень часто от Астраханского губернатора и кизлярского коменданта посылаемы были в Кабарду особые чиновники, для разбора их жалоб и примирения. Иногда удавалось достигнуть последней цели, но только ненадолго. Как скоро одна из партий сколько-нибудь почувствовала свои силы, тотчас же возобновляла войну. Обиженные являлись в Кизляр или Астрахань с новыми жалобами, и беспрестанно партии обвиняли одна другую в несправедливости, в измене Русскому правительству и привязанности к крымскому хану. К числу таких же жалоб относится и та, о которой мы сказали в начале статьи и которою теперь исключительно займемся.

Полковник Дебоксберг, выслушав кашкатовских узденей, обещал им оказать со своей стороны помощь и защитить от притеснения князей баксанской партии; но не полагаясь вполне на слова стоявших перед ним кабардинских посланников, он отправил предварительно с ними в Кабарду майора Татарова и др. лиц, с тем, чтобы он обстоятельно разузнал там о всем происходившем и сообщил бы в Кизляр более верные результаты, о справедливости притязаний той или другой партии.

Майор Татаров, в следствие этого выехал из Кизляра с Кабардинцами 25 апреля 1761 года. Вот как он описывает свою дорогу до Кабарды: «Отправясь рано утром из Кизлярской крепости, мы ехали тихо, и потом расположились ночевать между Дубовским и Каргалинским городками, особенного здесь ничего не происходило; на другой день 26-го числа апреля, мы успели только доехать до урочища Шевелева. Переночевав здесь, мы отправились далее и прибыли в Червленский городок, где мы простояли до 28-го апреля, потому что в этом месте надлежало собрать примис-команду из казаков, которые должны были сопровождать нас в самую Кабарду. Из Червленного городка, мы отправились в полдень 28-го апреля, но за великими дождями и грязью, весьма много препятствовавшими нашей поездке, мы едва могли достигнуть в тот день урочища Слаз. От этого места 29 апреля, мы переехали до урочища Усть-Терека и ночевали, потом 30 числа переехали до Усть-Малки и также ночевали. Наконец, 1 мая мы прибыли в урочище Соленого Брода, где должны были переправиться через р. Малку; но как в это время было множество воды, то мы переправлялись чрез реку до самой ночи и переправясь ночевали уже в самой Кабарде». После этого краткого очерка своей дороги майор Татаров начинает с 2-го мая дневник, который веден был им во все время пребывания его в Кабарде до 2-го ноября 1761 года.

I.2-го мая. По полуночи часу в 10 прибыли к реке Баксану и у Куз-Буруна остановились лагерем, и тогож времени вблизи находящейся, между Кудейнетова и Джамбулатова кабаков, кож, ко владельцу Касаю Атажукину я с дворянином Федором Черкесовым ездил, и между разговорами, оный владелец Атажукин говорил при показанном уздене, что ими получено известие, чрез бывшего в Крыму той их баксанской партии кабардинца Джамбек Ачиева, во-первых, якобы крымской хан войска своего 10000, под командою черкесской нации Аги Ислама Тагетова, чрез море переправил; при чем и он Джамбек Ачиев чрез море переехал; во вторых и сына своего с немалым числом войска и при том командиром Аги Тагет Ислам, переправил же. Дан же де от него хана крымского указ Сапелен Султану Бахты-Гирееву и велено ему все то войско иметь в своей команде, да и сына ему в ведение препоручил, – кочующие по реке Кубани Етышкулы, аульные ногайцы, подвинуты по той реке Кубани к вершинам; по возвращении же нашем в лагерь наш, показанной владелец Касай со владельцами ж Мисоустом Баматовым и с Картулом Исламовым и со стольким числом узденей в тот наш лагерь приезжали; при чем он Касай Атажукин подтвердил, что то войско чрез море заподлинно переправлено. После ж оного приходил в лагерь наш служитель владельца Алия Исламова, Азамата Алеуков, который сказывал, что от крымского хана чрез море переправлено войска весьма множество, а куда то войско пойдет неизвестно; от чего де живущие в Кабарде владельцы весьма в опасности состоят. Тогож числа посылан от меня был вышеписанный дворянин Федор Черкесов, с объявлением о прибытии нашем, ко владельцу Бамату Кургокину; что и им Баматом ему, Черкесову, о крымском войске объявляемо против вышеписанного ж.