Василий Телицын - Концепции власти в средневековой Руси XIV-XVI вв.

Всесторонний исторический анализ периода образования централизованного государства в русских землях в XIV–XVI вв. содержится в работах А.А. Горского. Его исследования, основанные на всем комплексе доступных на сегодняшний день источников по периоду русского средневековья, посвящены политической истории княжеств Северо-Восточной Руси [51] Горский А.А. Русские земли в XIII–XIV вв. Пути политического развития (далее – Русские земли…). – М.: Институт российской истории РАН, 1996; Его же . Русское средневековье. – М.: Астрель-Олимп, 2010; Его же . Русь: от славянского Расселения до Московского царства (далее – Русь: от славянского Расселения…). – М.: Языки славянской культуры, 2004. , отношениям московских князей с Золотой Ордой [52] Горский А.А. Москва и Орда. – М.: Наука, 2000. , а также проблемам средневековой ментальности и восприятию исторических личностей [53] Горский А.А . «Всего еси исполнена земля русская…»: Личности и ментальность русского средневековья. – М.: Языки славянской культуры, 2001. .

Отметим, что в силу специфики изучаемой нами проблемы большинство историографических работ написано на русском языке. Однако зарубежные исследователи также интересовались изучаемым нами периодом. Эпоха русского средневековья и формирования централизованного государства в Северо-Восточной Руси анализируется в трудах. Дж. Феннела, Э. Клюга, Ч. Гальперина [54] Феннел Дж . Кризис средневековой Руси 1200–1304. – М.: Прогресс, 1989; Клюг Э . Княжество Тверское (1247–1485). – Тверь: РИФ, 1994; Гальперин Ч. Татарское иго. Образ монголов в средневековой России. – Воронеж: Новый взгляд, 2012. . Довольно подробно в зарубежной литературе изучен вопрос формирования национальной идентичности или протонациональных дискурсов [55] См. напр.: Miller D . The Velikie Minei Chetii and the Stepennaia Kniga of Metropolitan Makarii and the Origins of Russian National Consciousness // Forschungen zur osteuropaisechen Geschichte. 1979. B. 26. P. 263–282; Rowland D . Moscow – the Third Rome or the New Israel? // Russian Rewiew. 1996. No. 55. Vol. 4. P. 591–614. .

Подводя итог, хочется отметить, что, с точки зрения автора, основные задачи данного исследования состоят в том, чтобы попытаться объединить темы, касающиеся генезиса идеологии Московской Руси, сути и восприятия природы княжеской власти, а также особенностей развития концепта «Русской земли» как вотчины московских князей, в едином ключе, наметив новые подходы к комплексному изучению вышеуказанных проблем. По нашему глубокому убеждению, исследование периода образования Русского государства далеко не завершено. Это время скрывает великое множество исторических тайн, но вместе с тем его изучение может дать ответы на многие вопросы, актуальные для современной России, понять, кто мы есть на самом деле и куда лежит путь нашего народа.

Большинство дошедших до нас источников по истории XIV-XVI вв. были созданы именно книжниками – придворными княжескими или митрополичьими летописцами, агиографами и публицистами, принадлежащими, в большинстве своем, к среде православного духовенства. Историю практически любого русского средневекового произведения можно представить, прежде всего, как историю работы над ним древнерусского книжника. При этом книжники, как правило, не просто копировали текст той или иной летописи или произведения, а вносили в текст сознательные или подчас бессознательные изменения, создавали новый памятник на основе предшествующих списков или исправляли текст, доставшийся им от предшественников в соответствии со своими задачами и мировосприятием [56] Лихачев Д.С. Текстология… С. 63. .

Исследователи выделяют множество градаций «книжных деятелей», помимо, собственно, авторов [57] Усачев А.С. Древнерусский книжник: автор, редактор или составитель? (На материале степенной книги) // Диалог со временем. 2009. С. 225–239. , а именно редакторов текста, составителей различных сборников или летописных сводов, стилистических правщиков и др. В процессе работы древнерусского книжника текст получал частицу его индивидуальности, а также претерпевал ряд изменений – от существенных, порой меняющих смысл всего текста до совершенно незначительных, вызванных прежде всего невнимательностью. Степень «вмешательства» книжника в тесты была также разная: переписывая тексты летописей или каких-либо публицистических произведений, он мог позволить себе дополнять их кусками собственного сочинения, компилировать различные редакции, добавлять пространные комментарии, существенно меняющие первоначальный текст.