Василий Телицын - Концепции власти в средневековой Руси XIV-XVI вв.

В середине XIV в. упомянутые два центра летописания сливаются в один: московские книжники с одинаковым вниманием следят за действиями как князя, так и митрополита, обнаруживая в своем изложении поразительное единство княжеских и митрополичьих интересов, что объясняется деятельностью митрополита Алексея, игравшего ведущую роль в московской политике при малолетнем князе Дмитрии Ивановиче. Прямое свидетельство существования официальной московской летописи, отражавшей драматичные события эпохи Дмитрия Донского, читается в составе «Свода 1408 г.», известного по Троицкой летописи. С этим сводом, имевшим общерусский характер, связано дальнейшее развитие летописания в других русских землях, таких как, например, Тверь [71] Муравьева Л.Л. Указ. соч. С. 3. .

Таким образом, к концу XIV в. московскими книжниками не просто велись отрывочные записи о примечательных событиях, но и осуществлялся полный обзор всей русской истории, наличие в котором «Повести временных лет» объясняется, по мнению М.Д. Присёлкова, продолжением традиций, восходящих к владимирскому летописанию мономаховичей, рассматривающих «Повесть временных лет» в качестве своей родовой летописи. Отметим, что не только московские книжники ставили «Повесть временных лет» вначале собственных летописей, подчеркивая тем самым важность ее политических заветов и преемственность нынешней истории с эпохой Древнерусского государства. Схожую тенденцию можно видеть в других летописных центрах – Твери и Нижнем Новгороде, чьи князя во второй половине XIV в. активно боролись с московскими князьями за великокняжеский ярлык и, вероятно, рассматривали историю своих княжеств как продолжение истории киевской [72] Лихачев Д.С. Русские летописи… С. 295. .

Как отмечают многие ученые, начиная со второй половины XIV в. русская письменность попала под сильное влияние южнославянской письменности, которое существенным образом затронуло древнерусскую книжную традицию, а также литературную деятельность московских книжников. Отечественные и зарубежные исследователи (Д.С. Лихачев, С.С. Авернцев, Д.Л. Спивак, Р. Пиккио, Х. Гольдблатт и др.) связывают второе южнославянское влияние с духовным и культурным подъемом Византийской империи, сильным монашеским движением, возникшим под воздействием исихазма, а также с восстановлением культурных и торговых связей между Русью, южнославянскими странами (в первую очередь Болгарией и Сербией) и Византией [73] Полежаева Е.А. Второе южнославянское влияние в русской агиографии. Становление стиля «плетение словес» // Вестник МГЛУ. 2012. Вып. 4 (637). С. 119. . Изменению подверглась древнерусская письменность (орфография, орнаменты, особенности языка), также подверглись исправлению богослужебные книги, большое распространение получила переводная с греческого литература. Так, рукописи XV в., помещенные в монастырских сборниках, содержат целый корпус произведений отцов церкви: Василия Великого, Исаака Сирина, Аввы Дорофея, Григория Синаита, Григория Паламы и др. Культурные связи осуществлялись главным образом через монастыри, количество которых существенно увеличилось начиная со второй половины XIV в. [74] О русском иноческом возрождении см.: Байковский К.Ю . Указ. соч. Именно монахи-книжники, воодушевленные идеями исихазма, составляющие переводы сочинений аскетического, полимического и догматического характера, сыграли определяющую роль в связях между Византией и славянскими странами [75] Полежаева Е.А. Указ. соч. С. 122–123. . Более того, начиная с XV в. из завоеванных турками Болгарии и Сербии на Русь переселяется значительное число религиозных деятелей, наиболее известными из которых были выдающиеся книжники своего времени – митрополиты Киприан и Григорий Цамвлак, а также иеромонах Пахомий Логофет [76] Полежаева Е.А. Указ. соч. С. 117–119. , ставший автором первого русского хронографа.

Период первой половины XV в., совпавший со вторым южнославянским влиянием, в особенности время правления в Московском княжестве сына Дмитрия Донского Василия I, с нашей точки зрения, можно рассматривать как один из периодов наивысшего развития раннемосковской книжности. В это время по инициативе крупнейшего религиозно-политического деятеля и незаурядного писателя того времени митрополита Киприана был составлен «Свод 1408 г.», завершенный московскими книжниками уже после кончины митрополита, известного также своими посланиями, раскрывающими в том числе и политические взгляды церковного деятеля. В этот период создаются первые памятники Куликовского цикла, отразившие возросшую политическую и объединительную роль Москвы, а именно «Задонщина» и первые редакции летописной повести о Куликовской битве.