Людмила Федорова - Историческая проза

– Ура императрице! Виват Анне Иоанновне!

Анна усмехнулась, она только этого и жаждала, но, сохраняя видимое спокойствие, императрица отчётливо изрекла:

– Что ж, желание моего народа – мой закон!

После императрица издала указ о ссылке Долгоруковых и других составителей документа, ограничившего власть Анны.

… Долгорукий старший с понурым, даже несколько подавленным и растерянным видом сидел на санях, думы его были ох как тяжелы. Екатерина дёргалась и рыдала, а Иван держался за голову и шептал:

– Что ж ты наделал, отец! Я же говорил, что честно надо было поступать, а вы…

Бывший вельможа не отвечал сыну, он прекрасно понимал, что жестоко поступил и с Меньшиковым, и с Петром вторым. Почему-то именно сейчас Долгоруков вспомнил дуэль с Алексашей…

Анна Иоанновна вкушала конфеты с золотого блюдечка и наблюдала за скоморохами, когда ей стало необъяснимо грустно. Императрица прогнала шутов и, чтобы хоть как-то развлечься, решила пострелять в ворон, но ружьё неожиданно оказалось тяжёлым для женщины, Анна чуть не выпала в окно, но, к счастью, успела закричать. Красивый царедворец в напудренном парике ухватил её за руки и помог не упасть.

– Спасибо, я, право, без вас бы не справилась. Как же зовут такого отзывчивого человека? – промолвила императрица.

– Эрнст Иоганн Бирон всегда готов услужить самой благородной и роскошной даме Российской империи, ваше величество! – ответил царедворец, сняв треуголку.

Анна была так смущена, что ничего не ответила. Но скоро императрица провела реформы в правительстве, благодаря которым Бирон стал командовать политикой. Нет, отношения императрицы и Бирона теплели день за днём, фаворит не скупился на ловко закрученные комплименты, а Анна не жалела ни титулов, ни денег для любимого, но за спиной императрицы Бирон резко менялся. Особенно русских людей раздражало то, что Бирон мало-мальски важные посты отдавал немцам, причём за большую взятку.

Вот и сегодня все, кто хотел продвинуться по карьерной лестнице, собрались по дверями кабинета Бирона.

– Что-то его милость сегодня не в духе, может с матушкой-императрицей повздорили? – рассуждал вслух капрал, грезивший о повышении.

– По чести говоря, я надеюсь, что императрица прогонит графа, очень уж «бироновщина» надоела! – тихо сказал какой-то крупный чиновник.

Благодаря чуть приоткрытой двери кабинета, все собравшиеся слышали разговор Бирона и чиновника.

– Давайте сразу к делу, сколько у вас? – спросил Бирон.

– Тысяча рублей, ваша милость… – робко ответил незнакомый никому мелкий чиновник.

– За тысячу рублей я могу дать вам только чин шестого ранга или прощайте! – резко выставил мелкого чиновника Бирон.

Капрал, сидевший в коридоре, тоскливо посмотрел вокруг потускневшим взглядом и задумчиво сказал собеседнику:

– Лучше мне, наверное, уйти, таких денег у меня и подавно не водилось. Правильно вы подметили: «бироновщина»!

А тем временем Анна Иоанновна наблюдала за шутами, чтобы отвлечься от печальных мыслей, дело в том, что с императрицей злобно играло здоровье.

– Ваше величество, вы ведь несчастны, вам замуж надо выходить, на нездоровье времени не будет! – пошутил старый скоморох.

Сначала Анна очень обиделась, но потом её осенила шедевриальная мысль о том, как заткнуть за пояс шута, а заодно и развлечься:

– А тебе жениться очень хочется? Сейчас найдём тебе невесту! Эй, привести сюда мою служанку-калмычку!

Шут понял, что устроил проблему сам себе, но смолчал. Слуги позвали девушку – калмычку.

– Знакомьтесь, жених и невеста, завтра устроим вам свадьбу в ледяном дворце! – посмеялась Анна.

Девушка чуть не упала в обморок.

– Да я же не серьёзно! Это просто что-то похожее на спектакль! – успокоила калмычку Анна Иоанновна.

На следующий день возвели красивый ледяной «дворец» и множество гостей во главе с императрицей танцевали, веселились, смеялись. Сперва и Анне было празднично, но потом её посетила мысль о том, что ей, Анне, было бы хорошо без розыгрышей выйти замуж за Бирона, но она понимала, что сердце графа холодно, как этот ледяной дворец…

О чём же мечтал и думал сам Бирон? О том, чтобы стать императором, конечно, но его грёзы быстро обратились в слёзы.

… Поздним летним вечером Анна Иоанновна и Бирон стояли на крыльце, когда Бирон радостно шепнул: «Едут!». К Петергофу подъехала золочёная карета с прекрасными амурчиками, из неё вышли красиво одетые молодые мужчина и женщина со свёртком. Женщина со свёртком поправила напудренные локоны, украшенные пером, и, сделав реверанс, скромно сказала: