Алексей Бокщанин - Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв.

Этот приказ был, очевидно, доставлен в Сиам на кораблях Чжэн Хэ в 1408 г., ибо в «Мин ши» отмечено, что после этого визита правитель Сиама прислал посольство с извинениями [385].

В 30-х годах XV в. сиамский корабль, направлявшийся с посольством в Китай, причалил в одной из гаваней Тямпы. Здесь он был начисто ограблен, а все посольство — 50 человек — задержано. Сановник, сопровождавший дань, сумел тайно пересесть на другой корабль, шедший в Китай, и в 1436 г. прибыл с жалобой ко двору. По распоряжению императора был вызван посол Тямпы, находившийся в то время в Китае, и между ним и жалобщиком была устроена очная ставка. Посол не смог оправдать действия своей страны. Тогда в Тямпу был направлен приказ полностью возвратить все захваченное — людей и товары. В ответ на это из Тямпы в Ведомство обрядов поступила следующая бумага: «Когда в позапрошлом году из нашей страны был послан посол в страну Сюйвэньдана (Самудра. — А. Б .), он также был ограблен людьми из Сиама. Пусть сначала Сиам вернет награбленное, и тогда наша страна не осмелится не вернуть» [386]. Когда в 1438 г. в Китай прибыл посол из Сиама, ему были переданы аргументы Тямпы и приказано возвратить захваченное. В источниках не записано, чем кончился этот спор. Однако, как мы видим, обе стороны обращались к Китаю как к посреднику.

В некоторых странах Южных морей местные властители пытались использовать возросшее влияние Китая в борьбе со своими внутренними соперниками. Например, после начала междоусобной войны в Маджапахите в 1401 г. оба претендента на престол направили в Китай свои посольства с просьбой признать их «ванами», т. е. пытаясь тем самым доказать свое единоличное право на престол [387]. Правда, китайский двор, приветствуя их рвение, признал в 1403–1404 гг. обоих претендентов, но сам факт обращения их к Китаю может также служить подтверждением усиления китайского влияния в районе Южных морей.

Таким образом, все вышесказанное свидетельствует о том, что в начале. XV в. наблюдалась определенная активизация внешней политики Китая в странах Южных морей. Она проявилась в многократных экспедициях китайского флота со значительными военными силам на борту, в вооруженном вмешательстве в дела некоторых из этих стран, в расширении дипломатических связей и усилении — дипломатического вмешательства в данном районе, в попытках организации баз — стоянок китайского флота и, наконец, в провозглашении одной из упомянутых стран — Палембанга — «инородческим округом» империи Мин. Основным результатом этой активизации было практическое усиление китайского влияния в данном районе. В этом плане можно говорить о шагах минского правительства в сторону приближения чисто номинального вассалитета стран Южных морей к реальности.

Однако и в начале XV в. вассалитет стран этого района, который пыталось установить минское правительство, не вышел за рамки номинального и не достиг той степени, которая, скажем, наблюдалась даже в отношениях Минской империи с такими странами, как Чосон (Корея). и Дайвьет. Если посмотреть на политику минского правительства в странах Южных морей под этим углом, то даже в начале XV в., в момент ее наивысшей активизации, обращает на себя внимание половинчатость предпринятых шагов. Проиллюстрируем это конкретными примерами.

Вассалитет стран Южных морей, как и в конце XIV в., не получил закрепления в каких-либо юридических документах, определявших права и обязанности сюзерена и вассалов. Иными словами, сложившаяся система межгосударственных связей Китая с этими странами в начале XV в. не получила подкрепления в договорных отношениях. Страны указанного района продолжали проводить самостоятельную внешнюю (не говоря уже о внутренней) политику: вести войны и поддерживать между собой двусторонние посольские связи, сопровождавшиеся вручением посланий и даров. Палембанг, например, самостоятельно поддерживал в начале XV в. дипломатические отношения с Чосоном, Японией, о-вами Рюкю, Дайвьетом, Малаккой и Сиамом [388].

Оказав действенную помощь Тямпе и Малакке, минское правительство не решилось предпринять попыток к их реальному подчинению, несмотря на формальный предлог — просьбы властителей этих стран о «приравнении» их владений к областям китайской империи. Оно не воспользовалось и просьбой Бони о посылке туда китайских войск. Многократные экспедиции китайского флота также не оставляли в заморских странах ни кораблей, ни воинских отрядов, в полном составе уходя обратно к берегам Китая. Не было китайских гарнизонов даже на базах-стоянках, которые пытались организовать китайцы в Малакке и Самудре.