Алексей Бокщанин - Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв.

Важно отметить, что среди прочих даров иноземным послам выдавались регалии китайских чиновников. Иначе говоря, китайский двор включал прибывавших иноземных послов в число непосредственных слуг и подданных императора. Правда, при этом от иноземцев не требовалось соблюдения всех обязанностей китайского чиновника, и, следовательно, процедура эта носила символический характер.

Продовольственное содержание иноземным послам, которые часто подолгу задерживались в столице, выдавалось из казенных закромов безвозмездно. Здесь также существовали определенные нормативы для посольств из различных стран [310]. Помимо того, послы присутствовали на многих торжественных банкетах.

Китайские чиновники, виновные в плохом обращении с иноземными послами, подвергались строгим наказаниям. В 1411 г. начальник Ведомства обрядов Чжао Гун допустил нерадивость: не подал доклад о том, что послы из Кореи собираются уезжать и что им следует передать положенные дары. Когда об этом стало известно императору, он сказал: «Это поведет к потере мною расположения людей из далеких стран». И Чжао Гун был заключен в тюрьму [311].

Прием иноземных посольств расценивался в Китае как одно из самых важных государственных дел. В 1408 г., когда император предпринял поездку в Пекин, было приказано все важные государственные дела и всех иноземных послов направлять к нему. Все прочие дела разрешались правительством в Нанкине [312].

Придавая большое значение посольскому обмену, китайское правительство в начале XV в., в целях всемерного привлечения иноземцев в Китай, не устраивало строгой проверки официальных полномочий прибывавших послов. В «Шу юй чжоу цзы лу» отмечается, что многие выдававшие себя за послов иноземцы вовсе не имели на то официальных полномочий, и тем не менее к ним относились в Китае хорошо и принимали как послов [313]. Такого рода людей привлекало то, что членам иноземных посольств разрешалось привозить с собой кроме предметов дани частные товары и на выгодных условиях торговать в Китае [314].

Всячески привлекая послов из заморских стран, китайское правительство рассчитывало, что пышный прием должен был ослепить их своим блеском, величественность церемоний — внушить трепет перед неземным совершенством Сына Неба, жизнь, полная увеселений, — привлечь их симпатии к Китаю. Уделялось внимание и тому, чтобы у послов сложилось выгодное впечатление о военной силе Китая. Так, в одном из циркуляров, разосланных местным властям в 1408 г., говорилось: «Ввиду того что в будущем году император осчастливит Бэйцзин (Пекин. — А. Б .) своим посещением и это явится большим событием, иноземцы племен Востока и Юга и множества различных стран всех четырех стран света все прибудут ко двору и увидят здесь этикет. Поэтому внешний вид войск, торжественные регалии и охрана не могут не быть блестящими. Кроме столичного гарнизона и императорской гвардии, сопровождающих высочайший выезд, следует подобрать крепких и здоровых воинов-храбрецов из местных гарнизонов и пополнить ими сопровождающую свиту, чтобы придать всему еще большую пышность и уберечься от неожиданностей» [315].

Мы уже отмечали, что сильные военные эскорты, направлявшиеся с китайскими посольствами в начале XV в., в большинстве случаев гарантировали не только их действенность, но и безопасность самих послов. Однако если все же с ними происходили в заморских краях инциденты, китайское правительство не оставляло это без последствий, в то же время стараясь не нарушить нормальный посольский обмен.

В этом отношении показателен случай с убийством китайских послов на Яве в 1406 г. Здесь шла борьба между двумя претендентами на престол — Вирабуми и Викрамавардханой.

Во время разгрома Вирабуми войсками Викрамавардханы в 1406 г. в его резиденции находилось китайское посольство. 170 солдат с китайских кораблей, которые занимались на берегу торговлей, были убиты. Викрамавардхана просил извинения через своего посла, выразив готовность заплатить компенсацию за убитых китайцев, а также сообщил о назначении наместником восточной Явы сына Вирабуми [316]. Китайцы ограничились посылкой на Яву гневного императорского манифеста. Сумма выкупа была определена в 60 тыс. лян золота (2238 кг) [317]. Получить выкуп было поручено Чжэн Хэ.

Согласно «Мин ши», Чжэн Хэ, прибыв на Яву в 1408 г., получил в виде компенсации 10 тыс. лян золота (373 кг). Чиновники Ведомства обрядов настаивали на том, чтобы ввиду недоплаты заключить прибывшего с Явы посла в тюрьму. Однако император возразил: «Я желаю только того, чтобы люди из дальних стран боялись последствий своих поступков. Разве это золото берется ради наживы?» [318]. И остальная «задолженность» Явы была прощена.