Тимур Хайдаров - Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.)

Опираясь на новые данные можно несколько иначе рассмотреть развитие Улуса Джучи на различных этапах.

Важным толчком к становлению независимости Золотой Орды стало строительство на Нижней Волге первой столицы Сарай-Бату и трех поселков со смешанным русско-татарским населением на перекрестах крупных торговых путей. Возникновение этих поселений являлось, скорее всего, политической акцией, нежели результатом достижения определенного уровня развития внутри ордынских экономических связей. Проводившиеся во второй половине XX в. археологические раскопки определили место расположения ордынской столицы близ современного поселка Селитренного (Астраханская область). Вызывает большое сомнение, что появившийся в безлюдных районах Нижнего Поволжья новый город мог возникнуть без прямой поддержки сильной центральной власти. Поэтому к созданию новой ордынской столицы можно выявить несколько предпосылок.

Одной из главных предпосылок к ее появлению, ученые называют выгодное географическое место. Центральные районы Золотой Орды (Крым, Нижнее Поволжье, Северный Кавказ) еще с античности традиционно являлись регионами пересечения основных трансконтинентальных торговых путей.

Начало строительства этих поселений в целом совпало с установлением уровня Каспия на отметке минус 32–30 м относительно уровня Мирового океана. При этом отечественный исследователь А.Ю. Артюхин считает, что именно в это время в степях установился относительно благоприятный климат, чем в последующее столетие [Артюхин Ю.В., 2009: 317]. Доказательством этому служит достаточно широкое распространение широколиственных лесов в Нижнем Поволжье, Северном Кавказе и Причерноморских степях. На это указывают многочисленные находки костей лесных животных и птиц, золы и многочисленные остатки бересты, деревянных вещей, накатов и перекрытий [Артамонов М.И., 1937]. Однако, следует отметить, что в большинстве своем это были байрачные или пойменные леса, расположенные вдоль водных артерий, склонов водоразделов и балок. Растительность в таких лесах, как правило, имеет низкий бонитет и небольшой размер [Рулев А.С., 2013: 60]. Эти выводы по достаточно широкому распространению лесов на юге России дополняют данные исследований Р.В. Федоровой и П.В. Матекинам по полуфоссильной наземной малакофауне Нижнего Поволжья и Северного Кавказа [Матекин П.В., 1950; Федорова Р.В., 1954].

Наличие близ ордынских центров крупных лесных массивов не только ускоряло строительство городов, но в то же время делало функционирование этих поселений зависимым от крупных поставок леса. Однако, установившийся климатический оптимум для степей Дашт-и-Кипчака [Рысков Я.Г., Демкин В.А. и др., 2006: 60] и целенаправленная градостроительная политика ордынских ханов, начиная с Берке, напрямую способствовали резкому экономическому подъему ордынских городов. Временная задержка в развитии ордынских городов во второй половине XIII в. была в большей степени обусловлена не отсутствием желания ханов продолжать политику Берке на мусульманизацию Золотой Орды, а скорее внутриполитическим конфликтом с Ногай мурзой, всесильным правителем западноордынских улусов. В то же время, следует отметить, что именно на этот период приходится окончательное включение ордынских городов в мировую экономическую систему. Становым хребтом последней, по мнению многих историков, считался Великий шелковый путь, соединивший ордынские города (Сарай, Астрахань, Сарайчик, Ургенч (Хорезм)) с крупными азиатскими торговыми городами (Отраром, Алмалыком, Кашгаром, Ханбалыком (Пекин)) [Скржинская Е.Ч., 1971: 50–52]. Именно эта трансконтинентальная система позволяла поддерживать товаропоток на высоком уровне.

Одними из первых экономический эффект от этого включения ощутили уже существующие хорезмские, булгарские и крымские города Золотой Орды. В кратчайший срок они превращаются в очень крупные перевалочные пункты восточных и европейских товаров. Главным образом это объяснялось целенаправленной политикой ордынских ханов, которые при помощи установления тесных дипломатических контактов с мамлюкским Египтом, Генуэй и хулагуидским Ираном смогли расширить свои торговые связи. Не последнюю роль здесь сыграла раздача так называемых « царевых грамот » новгородскому и суздальскому купечеству, что позволило значительно расширить контакты с европейскими контрагентами [Недашковский Л.Ф., 2010: 207].

Прямыми следствиям такой политики стали скорее не бурный экономический подъем собственно ордынских городов, а развитие сухопутных путей в Золотой Орде и подъем городского строительства в старых урбанистических центрах (Хорезм, русские княжества, Крымский и Булгарский вилаеты). Это подтверждают данные археологических раскопок. Собственно, ордынские города на тот момент представляли из себя простое скопление юрт и кибиток, и в очень редком случае — стационарные постройки. В отличие от городов, расположенных в старых урбанистических центрах, культурный слой ордынских городов второй половины XIII в., либо вообще не был зафиксирован, либо имел очень маленький уровень [Зеленеев Ю.А., 2010: 116]. Это не позволяет археологам с точностью говорить о значительной экономической деятельности городского населения и активном антропологическом влиянии на окрестности.