Николай Горелов - Книга странствий

Это два знаменитых и огромных города, каждый из которых окружен стеною протяженностью в тридцать миль. Жителей там настолько много, что одних только стражников, охраняющих Ханбалык, в городе сорок тысяч. А в городе Кассай и того больше, ибо население там еще многочисленнее, и там огромная ярмарка, ибо туда съезжаются торговать со всей страны, и город изобилует разнообразными товарами. Сарацины бдительно охраняют этот город и днем и ночью.

Великий хан делает деньги из бумаги, прямо посередине — красная печать, а вокруг черные буквы. Эти деньги имеют большее или меньшее достоинство в зависимости от того, какая печать. Так что одни — достоинством в мелкую монету, другие — в денарий. Как больше, так и меньше. И они определяют стоимость своих золотых и серебряных монет в зависимости от бумажных денег. В этой стране большее разнообразие товаров, чем в Риме или Париже. Там изобилие золота, серебра и драгоценных камней. Ибо когда иноземные купцы приезжают туда торговать, они оставляют там золото, серебро и драгоценные камни, а увозят с собой товары, которые производятся в этих местах: пряности, шелка, одежды из шелка и одежды из золота, ибо эти товары там предлагаются в изобилии. Упомянутый император владеет превеликими сокровищами, которые вызывают восхищение, и это ради бумажных денег. А когда эти бумажные деньги устаревают или изнашиваются, так что их уже нельзя использовать, их относят в королевскую палату, которой поручено заниматься деньгами. И если печать на деньгах или королевское имя полностью стерлись, казначей дает новые деньги в обмен на старые, взимая по три с каждой сотни за обновление. Да и все привилегии у них раздаются на бумаге.

Подданные императора одеваются весьма почтенно и богато, живут роскошно. А все потому, что там — великое изобилие золота и шелка. Поэтому у них совсем мало льна, а все рубахи сделаны из шелка, а верхнее платье делается из татарской ткани, камки и прочих дорогих тканей, нередко украшенных золотом, серебром и драгоценными камнями. Они носят длинные рукава, которые спускаются до самых ногтей. Они пользуются самыми разнообразными сосудами из тростника, ибо тростник там большой и толстый. Они питаются мясом всех видов, а когда желают устроить большой пир, то забивают верблюда и готовят из его мяса великолепные блюда. У них превеликое изобилие рыбы и всего прочего. У них свой образ жизни — как и у всех прочих народов.

Когда рождается ребенок, они стараются как можно лучше запомнить и записать день его рождения, а когда он умирает, то друзья и родители кладут тело в бумажную раку, украшенную золотом и серебром, и в эту раку вместе с умершим они кладут мирру и благовония. Потом они ставят раку на повозку, а эту повозку тянут за поводья его родственники и так доставляют покойника в место, которое специально для этого предназначено. Там они сжигают покойника вместе с ракой и повозкой. Они считают, что на то есть причина, ибо, как говорят, если золото очищается в пламени, то так же и тело человека очищается огнем, и он сможет воскреснуть абсолютно чистым. Похоронив мертвого таким образом, они возвращаются домой и в память об умершем делают образ, на него похожий, а этот образ помещают в положенном для него месте и каждый раз в день рождения покойного возжигают перед этим образом дерево алоэ и прочие благовонные пряности. Так они чтят день рождения умершего.

В этом самом городе Ханбалыке был архиепископ по имени Иоанн де Монте-Корвино из ордена братьев-миноритов. Он был легатом, посланным Папой Климентом [125]. Этот архиепископ основал в упомянутом городе три обители братьев-миноритов, расположенные на расстоянии двух больших миль друг от друга [126]. А еще две обители находятся в городе Зайтоне, расположенном на берегу моря в трех месяцах пути от Ханбалыка [127]. В каждой из этих обителей живет архиепископ, также из числа братьев-миноритов. Одного зовут брат Андрей Парижский [128], другого — брат Пьер Флорентийский. Этот брат Иоанн обратил многих в оной стране в веру Христову. А был он человек праведной жизни, угодный и Богу, и миру, и находился у императора в милости [129]. Император всегда заботился о том, чтобы он и его люди получали все необходимое. Все его любили — и христиане, и язычники. Наверняка он бы смог всю страну обратить в веру христианскую, католическую, если бы не несториане, эти ложные христиане и недруги, не чинили ему препятствий. Этот самый архиепископ приложил немало усилий, чтобы склонить этих самых несториан к подчинению нашей матери Римской церкви, ибо, не подчинившись, как он объяснял им, они не смогут спастись. И по этой причине несториане-схизматики прониклись к нему великой ненавистью. Бог распорядился так, что этот архиепископ недавно покинул бренный мир, на его отпевание и похороны собралось огромное множество людей, христиан и язычников. Язычники рвали на себе траурные одежды — такой у них есть обычай. И эти люди, как христиане, так и язычники, с великим почтение брали себе куски одеяния архиепископа и уносили с собой, дорожа ими как реликвиями. Так, с великим почетом, он был похоронен согласно доброму христианскому обычаю. И его могилу до сих пор посещают с великим благоговением.