Николай Горелов - Книга странствий

Следовало бы признаться, что подобный подход опирается не только и не исключительно на субъективизм составителя: в сборнике представлены те тексты и фрагменты, которыми воспользовался в середине XIV в. анонимный автор романа «Путешествие сэра Джона Мандевиля» [132]. Это сочинение было написано на старофранцузском языке, затем переведено на английский, а также многие другие языки Европы эпохи Позднего Средневековья. По своей популярности книга Мандевиля (в реальном существовании этого рыцаря, от имени которого ведется в романе повествование, никто не сомневался) совершенно явно занимала почетное место в списке «бестселлеров» [133]. «Путешествия Мандевиля» сделали то, что не удалось многим книгам миссионеров, — они популяризировали сведения, собранные предшественниками и современниками Марко Поло, сделали общедоступными образы и картины Дальнего Востока, Сибири, Индии и Средней Азии. Подходя к описанию любого сюжета, Мандевиль и его создатель «приукрашали» действительность. Если францисканец Одорико из Порденоне, описывая внутреннее убранство дворца Великого хана, говорит (гл. 26): «Дворец весьма велик, внутри — двадцать четыре золотые колонны и все стены его покрыты пурпурными кожами, которые считаются самыми благородными кожами в мире. А посреди дворца расположена большая чаша высотой в два двойных шага [2,96 м], изготовленная из цельного куска камня под названием "мердохай" [134]. Она оправлена золотом, и по всем сторонам от нее — змеи, разинувшие ужасную пасть, а еще она украшена жемчужной сетью, и каждая нить сети длиною в пядь. В эту чашу питье доставляется по желобу, который идет по царскому двору. Рядом с этой чашей поставлено множество золотых сосудов, и каждый пьет из них сколько хочет. В этом дворце множество золотых павлинов». У Мандевиля тот же интерьер выглядит совсем иначе [135]: «Дворец весьма велик и весьма прекрасен. Внутри дворца расположена зала, а там — двадцать четыре колонны из чистого золота, а все стены украшены красными кожами зверей, называемых пантерами, и они благоухают, и по причине прекрасного запаха, источаемого этими кожами, дурной воздух не может проникнуть во дворец. Эти кожи красные, словно кровь, и они так ярко блестят на солнце, что приходится отводить взгляд. И многие народы поклоняются подобным зверям, как повстречаются с ними, ибо источаемый этими зверями аромат сулит благо. Эти шкуры ценятся дороже, чем пластины из чистого золота. Посреди дворца расположена круглая чаша Великого хана, покрытая золотом, драгоценными камнями и огромными жемчужинами, а по четырем сторонам от этого сооружения — четыре золотые змеи, а со всех сторон свисает сеть, сделанная из шелка и золота, и с нее повсюду свисают круглые жемчужины. А внизу под ней желоба, по которым доставляются те напитки, которые пьют при дворе императора. А рядом с этими желобами множество золотых сосудов». Драпировка приобретает удивительные свойства, а от первоначального устройства чаши или фонтана мало что остается. Как выглядело это сооружение на самом деле, нам хорошо известно благодаря рассказу Гильома Рубрука, жившего в 1254 г. в Кара-Коруме прямо в доме изготовившего его мастера: «При входе во дворец, поскольку постыдно было бы вносить туда мехи с молоком и другими напитками, магистр Гильом из Парижа поставил большое серебряное дерево, у корней которого сидят четыре серебряных льва, а внутри каждого желоб, чтобы подавать молоко, которое они изрыгают из пасти. Говорят, что внутри дерева к вершине поднимаются четыре желоба, а на вершине загибаются назад, и на каждом из них — позолоченная змея, обхватившая своим хвостом ствол дерева. По одному из желобов течет вино, по другому кара-кумыс, или очищенное от осадка молоко, по третьему — мед, по четвертому — рисовая водка. И для каждого напитка снизу, у подножия дерева поставлен серебряный сосуд. Наверху он поставил ангела, держащего трубу, а под деревом смастерил каморку, в которой может спрятаться человек. И внутри ствола дерева к ангелу поднимается желоб. Сначала он сделал меха, но они поддували недостаточно сильно. За пределами дворца расположено помещение, где стоят напитки и находятся слуги, готовые наливать, как только услышат трубный зов ангела. А на дереве и ветки, и листья, и груши из серебра. Когда надо подавать напитки, чашник-распорядитель обращается к ангелу, чтобы тот вострубил. Услышав эти слова, человек, спрятавшийся внутри, дует в желоб, и ангел подносит трубу к устам, и труба издает высокую ноту. Услышав зов, прислужники, находящиеся в отдельном помещении, наполняют напитками соответствующие желоба, напитки текут вверх, затем извергаются вниз, наполняют сосуды, а чашники разносят питье мужчинам и женщинам». Если Гильома Рубрука интересовал механизм, то Одорико де Порденоне ориентировался на внешнее впечатление, а автор «Путешествий Мандевиля» постарался как можно больше усилить эффектность картины, окончательно запутав читателя сведениями о пантере, почерпнутыми из «Физиолога» или «Бестиария».