Александр Станиславский - Гражданская война в России XVII в.

Как уже отмечал В. И. Корецкий, для Поволжья начала XVII в. было характерно активное участие нерусского населения в местном управлении. В тушинском лагере второго самозванца арзамасский губной староста И. Сонин был избран «по дворянскому, и князей, и мурз, и татар, и мордвы выбору» [86] Корецкий В. И . К истории восстания Болотникова//Исторический архив. 1956. № 2. С. 127; Назаров В. Д ., Флоря В. Н . Крестьянское восстание под предводительством И. И. Болотникова и Речь Посполитая. С. 350–351; ЦГАДА, ф. 1209, стб. 22 519, ч. 2, л. 221 об. Последний документ обнаружен В. И. Корецким. . 26 сентября все темниковские воеводы собрались в Съезжей избе и, «поговоря меж себя», созвали городской «мир». Большую часть среди темниковского населения составляли служилые татары: то данным дозорной книги 1614 г., на 107 русских дворов (посадских людей, стрельцов, воротников, сторожей, казенных кузнецов и ямщиков) в городе приходилось более 200 татарских дворов. Грамота Заруцкого была прочитана вслух, но не имела успеха: «И князи… и мурзы, и стрельцы, и всякие русские люди к тому Ивашкову воровству не пристали и его письму не поверили». Гонцов Заруцкого отвели в Съезжую избу, допросили, а затем отправили под Москву [87] ЦГАДА, ф. 1209, кн. 471, л. 1–18; ф. 1167, он. 1, д. 1778, л. 8–9. .

Позиция татар была, несомненно, связана с политикой руководителей ополчения, щедро раздававших им поместья и бортные угодья, — наиболее ранние подобные грамоты относятся еще к 1611 г. В дозорной книге Темниковского у. «боярские дачи» выделены в особый раздел, озаглавленный «В Темниковском же уезде за князьями, и за мурзами, и за татары в поместьях по боярским грамотам, которые имали у бояр под Москвой, а после того имали на те ж поместья государевы царевы и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоты». Весной 1613 г. (как, вероятно, и в более ранний период, по которому документы в Печатном приказе не сохранились) грамоты темниковским, кадомским, арзамасским и другим служилым татарам на земли, жалованье и угодья выдавались почти каждый день, а 12 мая 1613 г., через 10 дней после приезда Михаила Федоровича в столицу, грамоту на княжеский титул получил Брюшей Еникеев, роль которого в поддержке земского правительства была, по-видимому, особенно велика: «Запечатана жаловальная грамота кормленою красною печатью темниковского Брюшея мурзы Кобякова сына княж Еникеева — пожаловал его государь по отечеству княжением». Сын Брюшея Еникеева, Темиргозей мурза князь Брюшеев, в 1645 г. обладал еще одной привилегией, пожалованной скорее всего еще его отцу: он выходил на службу не в составе городового отряда, а «по особным грамотам с своим двором, а не з городом вместе». И служил «у воевод в полку». Кадомский князь К. Кильдеяров, защищавший Шацк от Заруцкого, получил право на четвертное жалованье, а 5 июля 1613 г. — грамоту на поместье в 15 четвертей земли [88] ЦГАДА, ф. 1209, кн. 471, л. 309; ф. 233, оп. 1, кн. 660, л. 40–40 об., 44, 51–52, 331; ф. 137, По Устюгу, кн. 2, л. 106; ф. 210, М. ст., стб. 197, л. 29. . Получив в 1611–1012 гг. значительные пожалования и привилегии, служилая верхушка Поволжья была теперь заинтересована в стабильном центральном правительство и потому не могла поддержать борьбу против него казаков Заруцкого.

Руководство Второго ополчения сделало попытку привлечь на свою сторону и приборных людей Поволжья. В Курмыше жалованье стрельцам на 1611/12 г. было увеличено на полтину, а казакам — на рубль человеку. В следующем году «бояре» пожаловали арзамасских пушкарей и затинщиков — положили им жалованье по 3 руб. в год человеку и указали наделить их земельными участками [89] Грамоты и отписки 1611–1612 гг. курмышскому воеводе Елагину. С. 8; ЦГАДА, ф. 141, 1614 г., д. 81, л. 126. .

Положение Заруцкого осенью 1612 г., после неудачи под Рязанью и отказа мещерских и поволжских городов перейти на его сторону, стало критическим. Еще одна попытка казаков укрепиться в Рязанской земле и захватить рижские слободы осенью 1612 г. закончилась неудачей. Но именно в это время в ряде рязанских и приграничных с Рязанской землей городов произошли перевороты в пользу Заруцкого. Хотя ранее и было известно, что некоторые рязанские города поддержали Заруцкого, источники не позволяли судить, были ли они принуждены к этому силой или перешли на сторону Заруцкого добровольно. Послужной список Вельяминова не оставляет в этом вопросе никаких сомнений: «Михайлов город, и Пронеск, и Ряской, и Донков, и Епифань своровали, призвали Заруцкого на Михайлов». Таким образом, надежды Заруцкого на поддержку рязанских служилых людей в конечном счете отчасти оправдались.