Александр Станиславский - Гражданская война в России XVII в.

В начале XVII в. в большинстве рязанских городов посадские люди в массовом порядке стали переходить на положение служилых людей «по прибору». Дело было, конечно, не в том, что ремесленники предпочитали стрелять из пищалей, а не тачать сапоги: став служилыми людьми, они избавлялись от ненавистного тягла. Этот своеобразный способ горожан бороться за свои права путем смены сословного положения лишний раз свидетельствует о социальной незрелости русского города. XVII в. К 1612 г. 200 посадских людей Михайлова «разошлися по слободам в стрельцы и в казаки». К этому же времени не осталось посадских людей в Пронске, Данкове, Ряжоке. В Веневе в 1619 г. насчитывалось всего 58 посадских людей. В 1626 г. Михайловские стрельцы не смогли представить документов на занятые ими посадские земли, а на бывшей посадской земле Гремячева в начале 1630-х годов жили беломестные казаки. Зарайских посадских людей, ставших в период «Смуты» служилыми «по прибору», позднее возвратили в посад: в августе 1614 г. был доправлен оброк с зарайских «чернослободцев, которые взяты из пушкарей, и из затинщиков, и из дворников, и из захребетников». Помимо посадских людей в служилые корпорации южных городов вступили и некоторые крестьяне: в марте 1613 г. одоевскому воеводе С. Горчакову была послана грамота «по челобитью Кирейка да Лазарка Стоянских — не нелепо их ис пушкарей выдавать во крестьяне, до коих мест минет служба» [96] Смирнов И. И. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в. Т. I . М.; Л., 1947. С. 212–213; Корецкий . Формирование. С. 278–280; РИБ. Т. 28. С. 59; ЦГАДА, ф. 233, оп. 1, кн. 660, л. 23 об. . Поддержка Заруцкого приборными людьми, вероятно, во многом объясняется их опасениями насильственного возвращения в тягло.

Все движения посадских и приборных людей южных районов Русского государства в начале XVII в. имели отчетливо выраженный аптидворянский характер, и дворяне еще долго помнили об ожесточенной борьбе, которую они вели с этими социальными слоями. Так, в 1626 г. волуйские атаманы, ездоки, стрельцы, пушкари, ямские охотники и посадские люди жаловались на насильства со стороны присланных в город на службу рязанских, коломенских, тульских, каширских и мещерских дворян, грозивших им: «То-д[е] вам. мужики, не прежней… тако-де вам, мужикам, с наши[м] человеком противитца, и вас-де за нашего одново велит государь десять человек повесить» [97] ЦГАДА, ф. 210, Б. ст., стб. 16, л. 445. .

Вместе с тем следует отметить, что приборные люди даже в одном городе не составляли однородной социальной группы. В ходе «Смуты» некоторые из них добились увеличения жалованья, но, поскольку прибавки им давались за конкретную службу, пестрота в обеспечении приборных людей еще более усилилась. Так, в Рязани стрельцы были «разверстаны надвое»: входившие в отряд Ф. И. Шереметева, который длительное время стоял под восставшей Астраханью на острове Балчик. получали 3 руб. в год, остальные стрельцы — по 2 руб. 4 алтына с деньгою. Иное дело, насколько реальны были эти прибавки, если в некоторых южных городах (Валуйке, Осколе) служилые люди вообще ни разу не получали жалованья с 1604/05 г. до 1620-х годов [98] Там же, Пр. ст., стб. 2521, л. 222; Б. ст., стб. 18, л. 41–42; стб. 25, л. 54. .

За счет стрельцов, казаков и пушкарей рязанских городов силы Заруцкого увеличились приблизительно на 2–3 тысячи человек. К ним надо прибавить какую-то часть мелкого рязанского дворянства, близкого по положению и происхождению к служилым людям «по прибору». На участие рязанских дворян в движении Заруцкого прямо указывает челобитная от 2 апреля 1613 г. — вместе с другими жителями города государю «добили челом» и Михайловские дворяне.

Кадры для городской администрации Заруцкий черпал из дворян (вероятно, пришедших с ним из-под Москвы): в Сапожке он поставил воеводой мелкого рязанского дворянина Изота Толстого, в Михайлове — тульского дворянина Василия Извольского и ярославца Михаила Болкошина, в Пронске — 29-летнего Максима Федоровича Полоченинова. Последний воевода был старшим из четырех сыновей арзамасского городового дворянина Ф. И. Полоченинова. За попытку занизить размеры своего поместья (владея поместьем в 30 четвертей, показал, что у него 25 четвертей земли) на смотре 1597 г. Федор Полоченинов был лишен денежного жалованья: «А на Москве осматривай, добр… И ему велено служить без денег з городом». Вместе с другими арзамасцами Полочениновы присягнули Лжедмитрию II . Один из них, Иван Полоченинов, в конце 1609 г. возглавлял отряд сторонников самозванца под Чебоксарами и был казнен царем Василием «за измену». В Первом подмосковном ополчении вместе с Максимом Федоровичем участвовал и его дядя, Меньшой Истомин, записанный в десятне 1597 г. с окладом 100 четвертей; в 1611/12 г. он был послан из-под Москвы в Казань с грамотами и там убит. В поместье М. И. Полоченинова числилось всего 10 четвертей земли. В конце XVI — начале XVII в. обычные наделы служилых казаков колебались, как мы видели, от 20 до 50 четвертей, и, следовательно, в имущественном отношении Полочениновы не отличались в лучшую сторону от служилых людей «по прибору» [99] ДР. Т. I . С. 1095–1096; Акты ополчений. С. 67; Боярские списки. Ч. 1. С. 92, 157, 224; Челобитная Вельяминовых. С. 38; АПА. С. 520; Станиславский А. Л. Десятня по Арзамасу 1597 г.//СА. 1976. № 3. С. 102; ЦГАДА, ф. 1167, оп. 1, д. 1778, л. 3–4; ф. 1209, стб. 22394, л. 102. .