Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

По свидетельству автора сочинения «Гефти иклим», «Хотан был некогда знаменитым городом, а в настоящее время уцелели там лишь небольшие остатки прежнего его блеска» [429] «Гефти иклим», Сочинение Амина Ахмед Рази, рук. ИВ АН УзССР, № 7533, л. 490б. . Другой арабский автор, Абул-фида, живший в конце XIII — начале XIV в., писал о Хотане: «Это один из славнейших городов, но ныне знаменит только своими развалинами» [430] В. В. Григорьев , Землеведение Азии К. Риттера. География стран Азии, находящихся в непосредственных сношениях с Россией. Восточный или Китайский Туркестан, пер., прим, и доп. В. В. Григорьева, вып. I. СПб., 1869, стр. 42; вып. 11, 1873. .

Та же участь постигла и другие города Восточного Туркестана. «Яркенд долгое время был большим и богатым городом, но потом пустел мало-помалу и уже близок был к тому, чтобы сделаться обиталищем одних диких зверей» [431] Там же, стр. 110; см. также «Гефти иклим», л. 490б. . Целые районы, например Лобнор, запустели и превратились в развалины [432] В. В. Григорьев , Землеведение Азии К. Риттера…, вып. II, стр. 325. .

То же самое наблюдалось и в северной части страны. Крупные города — Бешбалык, Яр, Бейтин и другие, являвшиеся культурными и торговыми центрами Уйгурии, пришли в упадок, чтобы больше никогда не возродиться [433] Б. В. Долбежев , В поисках развалин Бешбалыка, — ЗВОРАО, т. XXIII, СПб., 1915, стр. 77–122. .

Город Кара-Ходжо после падения идикутов утратил значение политического, экономического и культурного центра, и от него остались лишь развалины ( идикут шахари ), которые свидетельствовали о бурной городской жизни в прошлом [434] Г. Е. Грумм-Гржимайло , Описание путешествия в Западный Китай, М., 1948, стр. 210–255; см. также Д. И. Тихонов , Хозяйство…, стр. 85, 239. .

После завоевания Уйгурии чагатаидами упадок культуры уйгурских городов достиг огромных размеров. Буддийские монастыри, служившие культурными центрами, захирели. Были уничтожены многочисленные произведения буддийской литературы на староуйгурском языке, живопись и скульптура [435] Там же. .

Быстрый упадок культуры и экономической жизни уйгурских городов в период господства чагатаидов объяснялся нестабильностью политического положения в стране, отсутствием сильной ханской власти. В течение 40 лет, прошедших со времени восстания Хайду, чагатайские улусы не смогли объединиться и создать единый центр. Как отмечалось в источнике, «в то время чагатайские царевичи, которые на протяжении долгого времени пили и ели за одним столом из одной чашки, так отдалились друг от друга, что даже не обременяли себя посланиями и передачей приветов. Некоторые нашли приют у китайского двора, другие укрылись в узбекском улусе, а иные направились во владения потомков Тулуя» [436] «Аноним Искандера», — в кн. «Материалы по истории киргизов и Киргизии», стр. 114. .

От междоусобия больше всего пострадали улус Чагатая в Средней Азии и Уйгурия, благосостояние которых зависело от караванной торговли. Этим объясняется тот факт, что в 1304 г., вскоре после смерти Хайду, всем монгольским правителям и среднеазиатскому купечеству было предложено восстановить единство государства в форме федерации государств под номинальным главенством монгольского императора Китая с установлением между государствами свободы торговли. Договор был заключен, но не мог войти в силу, так как уже в 1305 г. начались внутренние смуты среди самих среднеазиатских монголов. Верховная власть от потомков Угэдэя снова перешла к потомкам Чагатая [437] В. В. Бартольд , Чингизиды, — Сочинения, т. II, ч. I. М., 1963, стр. 152. . «С тех пор, — пишет В. В. Бартольд, — установился термин «чагатайское государство», «чагатаями» называли себя кочевники, составлявшие военную силу династии, и это название осталось за ними даже тогда, когда ханов из потомства Чагатая больше не было. «Чагатайским» был назван даже сложившийся в эту эпоху среднеазиатский литературный язык» [438] Там же. .

Монгольское господство оказалось настолько пагубным для уйгуров, что они утратили даже свое прежнее этническое название и, подобно монгольским кочевникам, стали именоваться могулами, а их страна — Могулистаном.

К этому времени монголы начали подчиняться влиянию местной мусульманской культуры. Из чагатайских царевичей первым принял ислам сын Эргэне-хатун Мубарек-шах. Мусульманином стал и следующий хан — Борак (ум. в 1271 г.). Тот же самый процесс происходил и в Могулистане. Называя себя официально монголами, кочевники Могулистана в действительности сильно отличались от настоящих монголов, так как в большинстве своем давно смешались с местным уйгурским населением, говорили и одевались по-уйгурски и уже в XIV в. исповедовали ислам. Из ханов Могулистана первым принял ислам Туглук-Тимур-хан (1348–1363). Ханы, исповедовавшие ислам, порвав с кочевым образом жизни, стали поселяться в городах. Туглук-Тимур-хан перенес свою ставку из Или в Аксу. То же самое сделали Кибек (1318–1326) и его брат Тарма-Ширин (1326–1334), жившие в г. Карши. Переход ханов в города и разрыв с кочевой традицией имели неблагоприятные последствия для государственного единства: появилось двоевластие, происходили смуты, продолжавшиеся более десяти лет и нанесшие последний удар городской жизни в Семиречье и Илийском крае.