Валерий Злыгостев - И нагрянула черная рать... Монгольское завоевание Южного Урала. 1205–1245

Другим монгольским полководцем, на которого Чингис-хан возложил ответственность за покорение земель на западе, был Хукин-нойон (Хуку-нойин), родной дядя царевича Джучи [39, с. 162; 40, с. 271] [43] Хуку-нойон — родной брат старшей жены Чингис-хана Бортэ-фуджин [40, с. 271]. . Он обладал достаточно большими полномочиями, недаром Лубсан Данзан, возможно, не без поздних искажений, по этому поводу записал: «Когда Чингис-хаган выделял [для управления] землею оросутов и чэркисутовХукин-нойана, он соблаговолил дать наставление:

Очевидно, что в данном случае речь идет о долгосрочной программе завоеваний, касающихся покорения монголами Северного Кавказа (черкесов) и Руси (оросутов) — замыслы Чингис-хана были обширны, но при всей грандиозности планов Хукин-нойон далее восточного Дешт-и-Кипчака не продвинулся и каких-либо известий о его участии в устроении Улуса Джучи, как и о Мунгэту-багагуре, более не сохранилось [44] Согласно Н. П. Шастиной, Хукин-нойон тем не менее «был первым монгольским правителем (нечингисидом. — В.З.) кипчакской степи» [13, с. 369]. .

Оставляя Джучи своим наместником в Дешт-и-Кипчаке, Чингис-хан одними лишь мудрыми советами и назначением своих ближников в окружение сына не ограничился. Несмотря на то что еще в преддверии Сартаульской кампании великий каан в 1216–1217 годах назначил уделы своим ближайшим родичам, в том числе «выделил Чжочию 9 000 юрт» [27, с. 176] [45] Чингис-хан выделил Джучи удел, больший, по сравнению с другими сыновьями. Чагатай был наделен 8 000, Угэдэй — 5 000, Толуй — 5 000 юрт [27, с. 176]. , ныне, в году 1224, он не мог не усилить военную мощь сына дополнительным войском. Ярчайшим проявлением того служит образчик классических действий монголов на уже покоренных ими территориях, связанных сформированием воинских подразделений из числа народов, признавших власть Чингис-хана. Так, вездесущий Субэдэй «подал доклад [каану], чтобы "тысячи" (в данном случае военно-административная единица, обязанная выставить тысячу воинов) из меркитов, найманов, кирей, канглов-кангар и кипчаков — всех этих обоков — вместе составили одну армию. [Чингис-хан] последовал ему» [18, с. 228, 288]. Подобные действия, давным-давно «обкатанные» завоевателями в других регионах, но происходившие ныне непосредственно в восточном Деште, порождают в контексте событий, касающихся захвата монголами степных пространств Евразии и Южного Урала, несколько весьма важных моментов, обойти которые невозможно. Первое. Очевидно, что началось формирование соединений, состоявших как из племен, вытесненных в свое время монголами из Центральной Азии на запад, — меркитов, найманов, так и из числа издревле кочевавших в Деште — канглов-кангар и кипчаков. Второе. Это войско предназначалось не только для решения общеимперских задач (предстоял большой поход против тангутов), но и непосредственно для нужд Джучиева улуса. Неясно лишь, сколько «тысяч» из «всех этих обоков» мог оставить царевичу Чингис-хан. Но, как бы там ни было, и меркиты, и найманы приняли в недалеком будущем активное участие в процессе становления совершенно новой этнологической ситуации на Южном Урале и формировании башкирской народности, войдя соответственно в состав минской и катайской родоплеменных групп [28, с. 463, 466, 468]. И третье. В составе мобилизованных обоков названы киреи. Возникает вопрос: кто они такие?

В свое время Р. Г. Кузеев понятие и происхождение этнонима кирейсоотнес с более поздней исторической фазой, с серединой или второй половиной XIII века, то есть со временем, когда государственные институты Улуса Джучи были уже сформированы, и увязывал его с приходом «в центр золотоордынского государства племен кунграти кераит, их тюркизацией с последующей миграцией уже тюркизированных (кыпчакизированных) групп (в т. ч. и под этнонимом кирей. — В.З .) в состав некоторых народов Средней Азии и Восточной Европы» (узбеков, туркмен, казахов, киргизов, крымских татар и гагаузов) [28, с. 180–181, 466–467].